я и приводить себя в порядок.
Через пятнадцать минут, одетый в новый цифровой камуфляж и черный берет на свежеобритой голове, я встречал свой отряд. (В конце праздника Ингеборге всё же выполнила своё обещание и побрила меня, когда мы вместе отмокали в ванной).
Я кивнул, и сержант, вытянув левую руку в сторону, отдал команду.
– Становись!
Удивительно, но “пионерки” довольно быстро построились в относительно прямую линию.
– Равняйсь! – скомандовал сержант.
И через секунду рявкнул.
– Шицгал, как надо равняться?
– На четвертую грудь, – тут же откликнулась Роза бодрым голосом.
– Не на четвертую грудь, а на грудь четвертого человека. Ясна разница? – Доннерман обвел строй исподлобья тяжелым взглядом и нашел следующую жертву.
– Айзатуллина?
– Так точно, товарищ стаф-сержант-майор, равняться надо не на четвертую, а на восьмую грудь! – попыталась рявкнуть Булька, но у неё вышел только громкий писк, а продолжила и вовсе упавшим голосом, – Тогда получиться грудь четвертого человека.
Девчонки злорадно рассмеялись.
– Отставить разговорчики! Равняйсь! – рык Доннермана был подобен львиному, на грани инфразвука.
Строй всё же выровнялся и больше не напоминал ползущую змею.
Сержант, приложив в русском воинском приветствии руку к своему малиновому берету, сделал два шага вперёд ко мне. Я подобрался и также приложил ладонь к берету.
– Товарищ командир отряда. Отряд вернулся с учений. В наличии десять бойцыц. Потерь нет. Больных нет. Арестованных нет. Отряд готов к приему пищи. Инструктор по боевой подготовке стаф-сержант-майор Доннерман.
– Вольно, – ответил я, отпуская правую руку от берета.
Сержант продублировал команду.
На мое новое одеяние “пионерки” внимания поначалу не обратили, но когда подошла звать нас в ресторан одетая в такую же “цифру” Ингеборге, в толпе “пионерок” возникли нотки некоторого недовольства, ревности и зависти.
– Это теперь так командный состав будет одеваться? – ехидно спросила Буля.
– Во всё новенькое, – завистливо вздохнула Сажи, – Импортное.
– Им же по полоске не бегать, – заключила Анфиса, – Вот и ходят, красуются.
– Я тоже такой костюмчик желаю, – сказала Антоненкова.
– А я беретку хочу, – капризным голосом протянула Лупу, – Мне всегда беретки шли.
Роза не сказала ни слова, только злобненько сузила глаза и опустила углы губ.
Пора включаться и гаркать самому. По-армейски. Командным голосом.
– Так. Отставить разговорчики. Смирно!
Надо же, заткнулись, подтянулись. Молодец Доннерман! Лихо так их подтянул за полтора дня.
– Не надо страдать завистью, девочки. Зависть – плохое чувство, она убивает человека изнутри, – начал я с отеческих сентенций, – Все получат новую форму, такую же красивую, как и у нас. Мы её только вчера купили на американской базе. И только сейчас привезли. На всех. Просто каждой из вас предстоит подшить комплект по фигуре. Вечером баталёр всем всё раздаст.
Я выдержал паузу, чтобы все смогли осознать новую информацию.
– А вот с беретами будет сложнее. Береты надо будет ещё умудриться заработать. И эту оценку поставит вам сержант Доннерман в конце периода обучения. Будете стараться – будете береткой хвастаться, как полноправный боец отряда “Факел”.
– Это, как на краповый берет? – вполне серьёзно поинтересовалась Дюлекан, – Экзамен сдавать будем?
– Ну, на краповый вы не потянете, – заявил Доннерман, – Тут не каждый мужик тянет. Но что-то вроде того.
– А кто стараться не будет, – добавил я, – Те будут, как лохушки в красной косынке ходить. Из пионерского галстука. Ясно всем? Не слышу?
– Ясно, товарищ командир, – пропел нестройный хор.
– А теперь, вольно. Приступить к приему пищи. Рааазойдись!
– Жорик, а по-человечески это же самое сказать было можно? – не удержалась Роза от подколки.
– Наденешь шпильки, – тогда поговорим по-человечески, а сейчас, когда мы в форме, общаемся по-боевому. Привыкай. До Одессы всё будет только так. Это не моя прихоть, а вопрос нашего выживания.
Девчонки вяло потянулись в ресторан.
Доннерман, стоя рядом со мной, глядя на уходящих девчат, вполголоса сказал одобрительно.
– Так и надо, старшина. Солдата куда ни целуй, везде – жопа.
Новая земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 26 число 5 месяца, пятница, 14:30
После обеда, пока, под руководством смущающегося и отчаянно краснеющего Билла выводок красивых и наглых девиц ставил столы на заднем дворе, выносили оружейные сумки, пулемёт, ящик с карабинами, ветошь и прочие необходимые причиндалы, Доннерман вкратце просветил меня в то, как продвигаются занятия.
Оказалось, что кроме Були и Кати, физические кондиции девчат он оценил на “хорошо” – полоску проходят уже не, как каракатицы, и всего в полтора раза дольше, чем по армейскому нормативу. Погонять ещё пару-тройку дней надо, для закрепления.
– И для твоего сисястого войска, думаю, сойдет, – заключил он, – Но вот со стрельбой из “нагана” полный швах. Кроме Бисянки и Комлевой никто не вытягивает его тугой спуск самовзводом. Пришлось учить, сначала курок отжимать, и только потом стрелять. Но стреляют они ещё плохо, откровенно говоря, – и тут, же соскочил с темы, – Ты “калаши” привез?
– Нет, – ответил ему честно.
– Опять, двадцать пять! – он с силой хлопнул ладонью по ляжке.
– Успокойся, сержант. Я привез на всех карабин “ругер-мини”. Сейчас сам их увидишь.
– Надеюсь, не гражданский кастрированный триппер, который без автоматического огня? – Доннерман сплюнул в чахлую траву.
– Нет, эта модель стреляет очередями, – похвастал, – И непрерывными, и с отсечкой по три патрона.
– Всё равно, реально триста метров в огневом столкновении. Не больше, – в словах сержанта сквозил скепсис.
– А что, с “калашом” больше было бы? – удивился я, – Мне так больше и не надо. Я в атаке охреневать с ними не собираюсь, а вот если кому засадить, то и трёхсот метров достаточно. Кстати, ты таёжниц с винтовками проверял?
– Ещё вчера, – сказал сержант и зло сплюнул, с харком.
– Что такое? – поднял правую бровь, – Плохо стреляют?
– Хорошо стреляют. Настолько хорошо, что даже я просрал им. Эта Комлева ещё и издевается, сука, – передразнил он голосом девчонку, – Вам в строчку или треугольником.
– Что треугольником? – не понял его.
– Пули в мишень посадить, – пояснил Боря.
– И посадила?
– Посадила. Три треугольником и две под ними в строчку. Со ста ярдов. А на шестьсот ярдов я ей просрал по очкам. Я! – удручённый Боря замолк.
Подышал зло носом и продолжил.
– С Бисянкой твоей даже спорить не стал. Та, со ста ярдов, из своей “светки”, за несколько секунд весь черный круг мишени измочалила. А на шестьсот я ей всего пять патронов дал. Так три пули в десятку ушли и две в девятку. С открытого прицела, так как оптический не был ещё пристрелян.
– Прицел-то пристреляли? – забеспокоился я не на шутку.
– Пристреляли потом. Оба. И на “светке”, и на “мосинке”. Вот такие девочки у тебя есть. Думай, Жора, как расставлять их будешь в номера по засадам.
– Меня больше остальные беспокоят, – поделился я своими сомнениями, – Кто из них по физическим кондициям самая крепкая?
– Антоненкова, – тут же ответил сержант.
– Готовь её ещё и на пулемёт, – выдал ценное указание инструктору.
– А пулемёт, какой системы?
– РПК. Сможешь?
– Легко. Как два пальца обоссать, – похвастал сержант.
– Кстати, Борь, а почему ты их дразнишь “бойцыцами”?
– А кто они ещё? Не бойцы же? А так всё точно – боевые цыцки, – Сержант своими грабарками показал на себе размер этих цыцек.
– Надеюсь, что после твоих занятий, мои стервы всё же действительно станут боевыми.
– Надейся. Надежды юношей питают, – ответил сержант и добавил мечтательно, – Мне бы их на полный курс молодого бойца... Они бы у меня...
– Нет на это времени, Боря, даже не мечтай, – обломал я его.
Затем повторил Доннерману задание на ближайшее время: очистить с девчонками все карабины от заводской смазки, а заодно, вместе с Биллом, научить их эти карабины собирать-разбирать до автоматизма и правильно за ними ухаживать.
– Стрелять из них будем завтра с утра, – подвёл итог озадачивания инструктора.
Сержант, который майор, молча, кивнул, подтверждая задание, и я поехал смотреть на то, что Олег успел сотворить с моим автобусом.
Новая земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 26 число 5 месяца, пятница, 15.14
В ангаре у Олега гудел дизель-генератор. Сам Олег на корточках сидел на крыше автобуса и, закрывшись сварочной маской, варил электросваркой из водопроводных труб верхний багажник. Его неизменная бейсболка с надписью “4WD”, была одета задом наперёд. Всё это казалась чем-то фантасмагорическим в пучках искр от сварки. Как в бенгальских огнях.
– Привет, Олег, ты его что, несъёмным делаешь? – крикнул я автослесарю, имея в виду багажник.
– А на хера тебе съемный багажник на крыше, Жора, – ответил он, как всегда, не здороваясь, – Ты его что, снимать-одевать собрался каждый день, как труселя? А, так, зато, он будет несущей конструкцией для веткоотбойников.
– Каких веткоотбойников? – вообще не вр