капотом у тебя японский двигун всё пространство уже занял.
– Ну, не найдешь, так без задней лебедки обойдемся как-нибудь. Ручную лебёдку возить будем, если что, – прикинул вслух варианты.
– Хозяин – барин, – равнодушно откликнулся Олег, и предложил, – Пошли салон смотреть, я его первым окучил, там работы было с гулькин хер. Но определённые новации я ввёл. Да не боись ты, ничего я там не порвал, не поцарапал. В порядке твой лимузин.
В салоне Олег показал семь парных хромированных крючков солидного размера, закрепленных выше окон.
– Это, как ты просил, – пояснил он, – Для гамаков. Больше никак не влезало. На семь тушек.
– Гуд, – довольно ответил я, – Семь в гамаках, пять на полу. Вроде все спальными местами обеспечены. Не надо будет в поле на травке ночевать. А это уже хорошо. По определению. Только вот где гамаки взять я ещё не придумал. Последнюю фразу я, оказывается, сказал вслух.
– Будут тебе гамаки. И недорого, – отозвался Олег, – Я созвонюсь – привезут. Правда, не новые. Зато от Французского Иностранного легиона. Это тебе не натовский нейлон, а экологически чистый хлопковый брезент. Всё ж комфортней спать будет. Тебе же они не на всю оставшуюся жизнь нужны, а несколько ночей они нормально выдержат. Кстати, я бы не советовал на гамак класть тело весом более восьмидесяти кило. Во избежание различных недоразумений...
– Годится, Ещё сюрпризы будут?
– А как же... – расплылся Олег в широкой улыбке, – Вот смотри.
Тут он подошел к заднему окну, взял снизу за хромированную ручку, которой там, как помню, совсем не было, повернул и открыл окно на себя вверх, закрепив его двумя потолочными стопорами. Тоже хромированными. Эстет, как посмотрю. Но жаловаться пока не на что. Стиль не нарушен.
Олег сделал рукой приглашающий жест, и сказал, почему-то, с хохлацким акцентом.
– Дывысь!
– Это для принудительной вентиляции? Чтобы пыль дорожную не забывать? – съязвил я.
– Эх, Жора, нет в тебе никакой революционной романтики. Не получится из тебя Батьки Махно, – рассмеялся Олег, – Вот смотри и учись, пока я жив.
Наглый молодой человек, наглый. Но мастер. Не отнять. Всё сделано культурно и аккуратно.
Тут Олег привлек мое внимание к пластиковой заглушке на разделочном столе под окном. Простая такая заглушка, ими обычно в офисных столах технологические отверстия для проводов разных затыкают, когда они не нужны. Раньше её точно здесь не было.
А Олег распелся как хор у всенощной с глумливыми нотками коммивояжеров “Гербалайфа”.
– Элегантным движением руки, поворачиваем эту ручку в круге налево и вытягиваем вверх.
Он проиллюстрировал свои слова действием.
– Затем, другой рукой поворачиваем вытянутую трубу снова на девяносто градусов, но уже направо, где она встает намертво. Потом скидываем крышку.
Крышка-ручка отлетала, болтаясь на тросике.
– И вуа-ля... – Олег сделал неопределённый жест рукой, – Получаем вертлюг для пулемёта. Весьма, нужная вещь, когда тебя кто-то преследует. Нравится?
Действительно это нечто стало похоже на вертлюг для мотоциклетного пулемёта, как во вторую мировую войну. Спросил только.
– На какой пулемет рассчитано?
– А на любой. Держалка подпружинена, как на мотоциклетном вертлюге. Насчет нужности такого аппарата ты тут быстро сам дойдёшь. А вот меня уже рядом может и не оказаться. Будешь тогда сошками по ламинату елозить на кочках. А кому это нужно? Ламинату точно не на пользу.
– Годится, – ответил я, когда во всём сам разобрался, – Можешь даже написать на задней стенке “Хрен догонишь!”, как Махно на тачанках писал.
– Это уже излишество, – строго сказал Олег, – Нарушается тайна переписки и прочие демократические свободы, в том числе и свобода неожиданного огня по супостату, который такового не ожидает.
– Хорошо, – констатировал я, – Только вот тут, по краю столешницы, пусти крепкий поручень, чтобы за него можно было подсумки с магазинами для пулемёта пристёгивать.
– Не проблема, – ответил Олег, – Даже кольцо с брезентовым ремнем поставлю, только это уже твою экибану слегка портить будет.
– Надеюсь на тебя. Пока мне всё нравится, – оценил я его работу.
– Ещё пожелания по салону будут? – поинтересовался Олег.
– Нет таких больше. И это... – впрочем, недолго я на этот счёт думал, – Можешь даже автобус покрасить, как хотел. А сейчас пошли смету глянем по-быстрому, а то у меня дел невпроворот.
Новая земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 26 число 5 месяца, пятница, 18:00
Ужинал один, в баре “Slow boat”, втиснутым в промежуток между пассажирским и грузовым портом, запивая местный сиафуд местным элем, похожим чем-то на староземельный английский “Queenstown Pride”. Среди моряков, докеров и патрульных, которые тут занимались тем же самым, что и я. Только, в отличие от меня, они ещё и общались между собой.
Ну, да, всё правильно, они сюда общаться пришли, а я так от общения отдохнуть.
Приглядевшись к патрульным и ещё каким-то незнакомым воякам, увидел, что у всех береты заткнуты под левый погон и решил не выделяться. Пристроил свой черный берет так же, как у них.
Уютный бар. Небольшой, но продуманный. Вроде и под крышей тростниковой, художественно заплетенной, а вроде и на улице, обдуваемый ласковым бризом с Океана. Вместо стен метровый плетень, тоже из тростника. И мебель из ротанга, тоже плетёная. Столешницы из досок, а ножки и их соединения – ротанг. Даже стенка барной стойки и та плетёная из него же.
Бармен – мулат в пёстрой гавайке.
Стиль – великое дело. Стиль примиряет нас с действительностью. Хотя бы на время.
С моего места был хорошо виден и город, и порт.
Порто-Франко спускался к океану рядами улиц с небольшой возвышенности и ближе к берегу пейзаж разравнивался, а сам берег был изрезан бухтами, в которых стояли разнообразные корабли. Все это напомнило мне города Лисс и Зурбаган, описанные Александром Грином в романе “Бегущая по волнам”.
В самой крупной бухте, похожей очертаниями на след от конского копыта, был торговый порт. Через короткий мыс – в соседней бухте – пассажирский терминал.
На мысу – бар. Этот самый “Slow boat”, в котором я и сижу.
В дальнем конце затона торгового порта виден был стапель, на котором сварщики наваривали металлические листы на готовый скелет кораблика длинной метров двадцати-двадцати пяти. Судя по высоко задранному носу и характерной корме – кошелькового сейнера.
Между портом и стапелем шумела промзона и грузовой терминал с бетонными пирсами. Громыхала сцепками ветка железной дороги. И тянулись склады. Много складов. Рядами.
За ними торчала труба ТЭС, водонапорная башня и вышка с “подосиновиком”, скучающим у крупнокалиберного пулемёта.
В других заливчиках, за зданиями то ли складов, то ли цехов, были видны деревянные причалы на сваях для деревянных же рыбачьих посудин, типа прибалтийских парусных лойм, и небольшой деревянный пирс для двух металлических траулеров. Один был к нему пришвартован, второй был хорошо различим в Океане, не так далеко впрочем. Мир этот молодой, за двадцать лет всю рыбу у берега ещё не выловили. Так что ещё долго не будут ходить за ней дальше горизонта.
Ближе к берегу бросил якорь орденский корвет. Дежурство несет. Корвет вполне современных очертаний, рубки по американской моде зализаны заподлицо с бортами. На носу в сферической башне универсальное орудие, не разобрать какого калибра издали. На корме два спаренных зенитных автомата с тонкими стволами, вряд ли калибром больше чем 40 мм. На мачте орденский флаг полощется. На борту крупно нарисован знак Ордена. Чтоб издалека боялись.
И вот сидел я среди этого псевдотропического стиля, лениво осматриваясь, вкушал морских гадов, неторопливо попивая пиво из большой гранёной кружки, и балдел от одиночества в толпе.
Накатывал и оттягивался.
Накатывал и оттягивался.
Потом, взяв ещё кружку эля, никому не мешая, в своём уголочке читал первую художественную книгу в ЭТОМ мире, которую и купил в этом городе. Роман был фантастическим, про Великоречье – придуманный мир, где часть современной России перенеслась, хрен её знает куда: в другие времена и веси, но в туже местность. И сделалось так, что тот мир с нашим миром соединились в шахматном порядке, а Волга удлинилась аж до Индийского океана, утеряв свое имя. И стала она называться просто Великой рекой. Местные там жили в голимом средневековье, а наши быстро растеряли цивилизационный потенциал. Удержаться им удалось на промышленном уровне начала ХХ века. И ещё там жили эльфы, гномы, тролли и прочие персонажи, читать про которых любил с первого издания в СССР Толкиена. Сказка для взрослых.
Отвлечься на чтение удалось только до того момента, пока главному герою не навязали бабу в отработку за долги, и тут всё снова рухнуло верхним концом вниз.
Читать дальше уже не мог, горькой волной накатили злободневные проблемы.
Как же мне бабы успели надоесть за такой короткий срок? А ведь ещё не всех стоптал-то.
Что же дальше будет?
Кто меня куда гонит?
Кто меня заставляет этот выводок красоток вешать на свою шею? Да мне одной Ингеборге бы за глаза хватило.
Я прекрасно понимаю, что красота должна быть богатой, иначе она обязательно становится объектом про