, от шума, точнее от стука в коридоре я проснулся и эту мысль думал. Когда же этот слабый шум превратился в звуки возни и топтаний, не выдержал, встал и, как был в костюме Адама, выглянул в коридор. Любопытство одолело: что же такого девчата ещё задумали. На этом же этаже только мы квартируем.
Выглянул в коридор, а там творилось сущее безобразие. Двое неизвестных мужиков тягали Сажи к лестнице, зажав лапой ей рот. Сажи усиленно сопротивлялась, пытаясь одновременно что-то мычать и кусать пальцы, сдавливающие её красивые губы.
Это мне очень не понравилось. Настолько не понравилось, что я вопреки своему обыкновения, даже не стал никого окликать, предупреждать и ругаться. Просто взял короткую лыжную палку, стоящую в номере у двери, (чего только не нашлось у запасливого школьного водителя, когда мы разгружали автобус перед ремонтом), открыл дверь, сделал два шага и воткнул эту палку острием в бок одного из напавших на красавицу-чеченку. Тот кротко хрюкнул и упал. Палка осталась в нём торчать, вырвавшись из руки.
Второго нападавшего попытался отоварить подъёмом стопы по “фаберже”, но в этом не преуспел, попав ему только по внутренней стороне бедра, и, пожалев свои босые ноги, стал отрывать его от Сажи руками, крича в открытую дверь своего номера.
– Наташа! Тревога! Звони Борису! Мобильник на столе!
Мужичок попался в мои руки жилистый и не слабый, но к его несчастью, малого веса, потому оторвать от девчонки его удалось быстро, хоть этот гад и влепил мне, не глядя, каблуком по голой плюсне.
Больно!!!
Освобожденная женщина востока, заревев гудком морского парохода, выдернула лыжную палку из первого налётчика, который так и остался валяться на полу, стала ей бить второго налетчика, которого держал я, попадая при этом по мне каждый третий раз. Нее... Ну, мать вашу так, козу горную! Я так не договаривался. Больно же!
Потом оказалось, что Сажи мне, наверное, жизнь спасла. Потому что била того кренделя по рукам, которыми он пытался достать пистолет. Смог бы достать – пристрел меня на хер в упор. И всё...
Но это выяснилось потом, а пока два удара ему, один – мне. Бамбуковой палкой!
На сажкин рёв, как чёртик из табакерки, явился большой и страшный Доннерман, с топотом, грохотом и нервическим русским ором.
– Все на пол, мля! Работает ОМОН!
“Цирк с конями!” – подумал я, удерживая выворачивающегося бандита и заламывая ему руки за голову, – “Что-то больно быстро Боря по звонку прибежал, Наташка, наверное, только-только отзвониться успела, если вообще проснулась”.
Сержант с ходу пробил хорошее пенальти находнику по копчику, отчего тот в моих руках сразу обмяк.
Потом, мимоходом содрав с Сажи пояс, Доннерман стал им вязать бандиту руки.
Внимательно посмотрев на Бориса, я начал сползать по стенке, карябая себе спину и нервически хихикая. Он был обут в тщательно зашнурованные форменные берцы, одет в красные трусы-боксёры и ремень с кобурой и мобильником, накинутым на плечо на манер берендейки. Форма “ноль” – трусы в скатку!
Картина маслом.
Глухая ночь.
Экономный ночной светильник.
Узкий гостиничный коридор.
В нём я – абсолютно голый.
Сажи в халатике, распахнутом торчащими сосками, открывая нашему взору православный крестик между холмами грудей, плоский живот и красивое место схождения ног, покрытое вычурно подстриженным курчавым каштановым волосом.
Доннерман в омоновском неглиже.
И пара поверженных дуболомов под нашими ногами.
Посмотрели мы друг на друга и заржали, как кони.
Точно – цирк!
Потом сержант профессионально обшмонал находников, отложив к стене два пистолета “Глок-17”, два запасных магазина к ним, маленький пистолетик из кобуры, найденной на щиколотке бандита пронзённого бамбуком. В ту же кучу полетели складная наваха, два бумажника, никелированные наручники, нехилый латунный кастет, связка ключей и охотничий манок на них, в качестве брелока.
Связанному локтями за спиной полуживому бандиту, его же наручниками зафиксировали ноги. По ходу этого действия Сажи подсуетилась и с мстительным удовольствием голой пяткой расквасила бандюгану нос, отправив того снова в нокаут.
Под другим кренделем, которого я пырнул лыжной палкой, растеклась приличная лужа черной крови.
Боря приложил два пальца к его сонной артерии.
Я вопросительно посмотрел на Доннермана.
Сержант отрицательно покачал головой.
– Труп, – сказал он, – Ты ему печень пробил.
Доннерман выпрямился, отцепил мобильник и негромко бубня стал по нему вызывать патруль.
В это время на лестнице послышался осторожный скрип обуви на деревянных ступеньках.
Доннерман кивнул мне на кучу пистолетов и показал рукой хватательное движение, не переставая вполголоса общаться с дежурным.
Я быстро подхватил в правую руку “Глок”, а в левую запасной магазин, и переместился к выходу на лестницу, где неожиданно лицом к лицу столкнулся с ещё одним поздним посетителем, который держал наготове большой черный пистолет. Нацеленный в мой живот!
У меня яйца скукожились и попытались залезть внутрь организма под лобковую кость.
“Ну, вот и всё...” – пронеслось под черепной коробкой, потому как своё оружие я даже не удосужился проверить на наличие патрона в стволе.
Вдруг рядом со стуком распахнулась дверь, и грохнул выстрел, отзываясь гулким звоном в ушах.
Череп бандита с правой стороны от глаза до уха вмиг разлетелся на куски, как от внутреннего взрыва, обильно орошая стену кровью и мозгом. В воздухе вспухло облачко кровяной пыли. Бандит, даже без части головы, на удивление, крепко стоял на ногах, как бы ещё раздумывая о смысле бытия. Потом разом рухнул, выронив большой пистолет на мою многострадальную ногу и так уже отдавленную.
Это был польский “ВиС-35 Радом”. Тяжёлая штука. Очень чувствительная, когда ей по ноге....
Напротив лестницы, в проёме открытой двери, стояла Ингеборге, одетая только в распущенные волосы и чёрные трусики в мелкий цветочек. В её вытянутой руке дымился верхним стволом маленький ювелирный деринжер, подаренный ей Кин-Конгом Рональдом на американской Базе. Грудь её учащённо вздымалась. Глаза горели. Валькирия!
– Убери пестик подальше, – крикнул ей сержант, – Щас патруль примчится.
Я шагнул к Ингеборге, страстно поцеловал её в губы и хрипло прошептал.
– Я твой должник, любимая.
Ингеборге ответила на мой поцелуй, но меня, кажется, не расслышала. Радужной оболочки в глазах практически не было видно – один большой зрачок. Как только мои руки её обняли, так сразу она обмякла и повисла на них.
Деринжер со стуком упал на пол.
Вслед за ним последовал “глок”. Мешал он мне.
– Всё хорошо, родная, всё уже кончилось, – приговаривал, одновременно встряхивая её крупную тушку и пытаясь увести в сторону кровати. Но это было тяжело. Ингеборге девушка крупная и была как не на своих ногах.
В номере на соседней койке сидела в позе лотоса Антоненкова, глядя на меня широко распахнутыми глазами, и, казалось, сейчас вскинет голову и завоет, как волчица на Луну.
– Что сидишь, – крикнул я ей, – Помогай, давай.
– Давай или помогай, – неожиданно переспросила она совершенно спокойным голосом. Даже слегка кокетливым.
– Нашла время для шуток, – прошипел я, – Быстро!
Положив с помощью Антоненковой Ингеборге на её кровать, я вышел в коридор и закрыл за собой дверь.
В коридоре Борис стоял рядом с обалдевшей Сажи в позе буквы Зю, пытаясь засунуть ингин деринжер за голенище плотно зашнурованного берца. “Глок”, который был у меня, вновь лежал в куче трофеев. “Радом” был там же.
В раскрытую дверь моего номера было видно вжавшуюся в угол, голую Наташку. Она прижимала пальцы ко рту и смотрела на всё дурным глазом.
Я бросил ей махровый халатик.
– Укройся и сиди здесь. Сейчас патруль пожалует.
И закрыл дверь.
А по лестнице уже уверенно грохотало несколько пар тяжелых ботинок.
Борис, наконец-то, перестал мучиться дурью с берцем и, выпрямившись, засунул деринжер за резинку трусов.
Фууууу... Успели.
Успели до того, как со стороны лестницы раздалась резкая команда безапелляционным голосом невидимого нам стража порядка. По-английски.
– Всем стать на колени, бросить оружие и сложить руки за голову! В случае сопротивления стреляем на поражение.
Да ист фантастиш!
Конец первой книги
Старое название подмосковного поселка, на месте которого стоит киностудия “Мосфильм”.
Перфекционизм – в психологии, убеждение, что наилучшего результата можно и нужно достичь. А также убеждение, что несовершенный результат работы неприемлем.
Партизанский маркетинг (англ. guerrilla marketing) – малобюджетные способы рекламы и маркетинга, позволяющие эффективно продвигать товар или услугу, привлекать новых клиентов и увеличивать свою прибыль, не вкладывая или почти не вкладывая денег. Минимум затрат – максимум результата.
МЧС России – Министерство по чрезвычайным ситуациям, полностью называется – Министерство Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий.
Интернет-прова?йдер, иногда просто провайдер; от англ. internet service provider, сокр.