сила она.
В этот раз она глаз не прятала.
– Мммм... – ответил я, настолько, насколько был способен.
А по Кате даже не скажешь, что вчера она вискарика набралась, чуть ли, не по брови. Что значит юность...
– Пива? – мило улыбаясь, осведомилась Катя.
– Мммм... – попытался я кивнуть головой, но это оказалось очень больно.
Пока я страдал, и пытался выдавить из себя бурное одобрение поступившего предложения, Катя мухой метнулась к Ною и вернулась, держа между пальцев в каждой ладони по паре запотевших бутылок лягера.
И даже поднесла горлышко бутылки к моим губам, придерживая другой рукой мою голову за затылок.
Божественный хмельной напиток, созданный работящими немцами из Нойехавена, влился в пищевод, разбегаясь по зебрам организма панацеей от всех утренних болячек. По крайней мере, от похмелья.
Кто знает, как это бывает, тот поймёт.
В том числе и то, что произошло дальше.
Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 23 число 5 месяца, вторник, 12:15
Собрание пионерского отряда я назначил на полдень... Тьфу на эту Новую Землю. На двенадцать ноль-ноль. Полдень у них ТУТ в пятнадцать ноль-ноль. Думаю, мне к такому никогда не привыкнуть.
Хотя местная, весьма длинная, ночь пришлась, как раз, кстати. Несмотря на ужасное похмелье, я выспался.
Осчастливленную Катю я напряг собрать всех наших дев в бигмачной напротив отеля. Не в номере же нам сидеть друг у друга на головах. Тут, всё же, далеко не президентский люкс.
Бабы есть бабы. Ровно в двенадцать была лишь Катя, докладывающая, что она всех оповестила.
Остальные тянулись ещё добрые четверть часа. Впрочем, это ещё удовлетворительный результат для женщин. Можно сказать, собрались по тревоге.
К нашему удовольствию, левого народа в это время в бигмачной было предельно мало. А сама тошниловка по планировке больше напоминала советскую столовую, нежели типовую архитектуру американского фаст-фуда. И официанток тут не предусматривалось. Голимое самообслуживание.
С разрешения толстого негра, который в белом фартуке торчал за стойкой раздачи, мы сдвинули четыре квадратных столика в одну длинную банкетную поляну. И, тут же, все девахи расселись за ней и чего-то ждут.
– Номана пошла, – съехидничал я, – Гарем называется? Заботливые жёны, растудыт вашу кочерыжку!
Девчонки настроили ушки локаторами, откровенно не понимая, чем это я недоволен.
Только Синевич отреагировала вполне адекватно.
– Ну, вот, свадебное путешествие на автобусе по пампасам у нас уже было, началась семейная жизнь, – почти пропела она, – Мужик похмельный, жен сейчас гонять будет. Традиция и тенденция, однако, на лицо.
– А чему тут быть довольным?
Я оглядел всех, остановившись взглядом на каждой. Красивые они. Но не ко времени любоваться, сейчас мне их строить надо.
– Где-то тут была моя старшая жена – самоназначенка, – я демонстративно заглянул под столик,- Никто её не видал?
– Разуй глаза, Жора. Тут я, через два человека от тебя, – ч лёгкис недовольством подала голос Ингеборге.
– И, правда, – отметил, – Здесь она. Тогда законный вопрос: заказ кто делать будет? Пушкин?
– Ну, мы думали, что ты сегодня нас угощаешь, раз позвал, – протянула Альфия.
Лично мне не жалко, да и не в лом было их сейчас покормить за свой счет, тем более, что в этом месте всё стоило какие-то копейки. Но с чего-то надо начинать застраивать коллектив.
– Угостил я вас один раз, вчера, зато по крупному, когда выбил каждой по пять тысяч экю. Это, между прочим, больше шестнадцати тонн баксов, если считать по меркам Старой Земли. Вам мало? Здесь это пару лет безбедной жизни. Плюс жраньё наше вчера у Арама с пивом, и сухие пайки от него же. За просто так? Тут за красивые глазки деньги дают при очень даже дополнительном сервисе. До гланд и далее...
Все молчали. Видать, мента рожают.
– Думаю, только за это не я вам, а вы мне шикарную поляну должны накрыть, как минимум, – резюмировал тему.
– Ну, ты бы хоть намекнул, – возмутилась Бисянка, – Мы же не телепаты. Да и не против никто, я думаю. Ну, не здесь же тебе поляну накрывать? Несолидно как-то.
– Намекать, Танечка, вчера некогда было, если помнишь, что творилось, – ответил я ей, и снова повернулся к Прускайте, – Ингеборге, ты, как старшая жена, организуй, пожалуйста, коллектив к питию кофе и поеданию всего, что тут есть.
Она всё-таки откровенно тупила и не врубалась в ситуацию. Пришлось пояснить.
– Я не прошу тебя за всех платить. Я сказал – ОРГАНИЗУЙ. Или я непонятно выразился?
– Как организовать-то? – литовка смотрела на меня непонимающими глазами.
– Как пикник на обочине, – ответил, – Назначь дежурных по столовой, на сегодня. Потом других назначишь, по очереди. Собери заказы. Потом проследи, чтобы все сдали посуду и за себя расплатились. И вообще. На тебе, как на нашей старшей жене, висит всё хозяйство гарема. Соответственно, и взносы на него тебе рассчитывать и со всех собирать. И держать общую кассу. Тогда и не надо будет каждый раз в очередном кафе скидываться. Я также внесу свою долю. К тому же, если не забыли, скоро нам в дальнюю дорогу, – я всех оглядел и повторил, для особо одарённых, – Очень дальнюю. Примерно, как от Кишинёва до Урала. А это, как минимум, еда, вода и топливо. Всё надо будет рассчитать так, чтобы не оказаться, не дай Бог, одним посреди широкого поля с милыми зверушками вокруг, – тут я всхлипнул слёзно, – С одним “наганом”.
Последняя сентенция их, чую, проняла.
– Ладно, приступай к обязанностям или будем выбирать новую старшую жену, – этим предложением я и закончил свою речь.
Выборы назначать не пришлось.
Вывод: личный состав построил вроде знатно. Вон как зашестерили шустро, прям электровеники.
Всё правильно: султан я или не султан? Да, скорее, и не султан – тому три жены всего полагалось, если верить акыну Никулину. Я сейчас этот... Как его... Халиф. Да. Халиф Жора ибн с Похмела. Реально улыбнуло. Надо же, мне мои шутки юмора нравятся, а вот окружающим не всегда угодишь. Странно.
Альфия, назначенная дежурной по алфавиту имени, нарисовалась рядом и поставила передо мной большую фаянсовую кружку с кофе.
Кофе было с молоком. Лате, наверное, до кофе по-варшавски вряд ли это негр додумается. Кругозор не тот.
Альфия постояла ещё рядом немного, переминаясь с ноги на ногу, и, не утерпев, спросила.
– Жора, ты ещё чего-нибудь конкретного хочешь? Или дать меню?
– Тебююю? – я повернулся и делано-удивлённо посмотрел ей снизу вверх, пытаясь схватить её взгляд, – А знаешь, Аля, это идея! – тут я взял и ущипнул её за тугую попку, – Вот только кофе попью.
– Да ну тебя, с твоими приколами. Давай кофе пей быстрее и чашку отдавай на мойку, – поторопила красавица.
Она почесала ягодицу, приговаривая.
– Дурак, синяк теперь будет.
– Ты как к мужу обращаешься? – наехал я на неё.
– Знаешь, Жора, мужа я бы в такой ситуации просто убила. Сковородкой.
– Ой, какие мы нежные недотроги, – я уже смеялся в голос, да и остальные поддержали.
– Ну, прям, целочка-невридимочка, – развел я руками.
Девки за столом уже катались от смеха.
– Щас, как дам больно, – возмущенно махнула Аля у меня над головой подносом.
– Ингеборге, обеспечь порядок среди личного состава младших жён. А то они вот уже безобразия нарушают в общественном месте, – пожаловался я притворно.
Прускайте показала Альфие кулак.
Та фыркнула и пошла на своё место, демонстративно вертя попой, как недовольная кошка хвостом.
Надо сознаться, аппетитная у неё попка, красивей, чем у Насти Кински в лучший её сезон. Знает же, стервь, чем надо вертеть под носом у мужика в полном расцвете сил. Так бы и погладил, да уже далеко ушла. Не дотянусь.
– Так, – оглядел я снова “свой гарем”, – Джамиля, Саида... Тфу, ты пропасть!
Вздохнул глубоко и продолжил.
– То есть: Роза, Татьяна, Ингеборге, Альфия, Анфиса, Ярина, Оксана, Дюлекан, Галина, Екатерина, Сюембюль, Сажи и Наталия. Никого не забыл?
Ответом было вроде бы молчание, но постоянный гул от тихих перешептываний ощущался явно.
– Тогда собрание нашей пионерской дружины имени пионерки-героини Дуни Кулаковой объявляю открытым. Ведущий собрания – пионервожатый Жора.
Шутка юмора про Дуню Кулакову опять не прошла. Мдя, не мужской коллектив.
“Пионерки” отслушали всё в пол уха, лениво дергаясь только на свои имена, и дальше всё по новой: бу-бу-бу-бу-бу. Перешептываются, как школьницы на неинтересном уроке.
Ладно, думаю, аудиторию берут не нудными лекциями, а берущими за душу аргументами. Вот такой я каламбурщик. Прикинул к носу, а потом явил свой аспект и поднял атрибут.
– На повестке дня нашего пионерского сбора половой вопрос.
Тут все встрепенулись и даже бубнить перестали.
Ага... Уже интересно? Ну, так внимайте.
– Выносится на обсуждение отряда персональное дело пионерок Кончиц Оксаны и Урыльник Ярины.
Сделал паузу.
Слушают уже внимательно. Что ж хотели? Классика жанра!
– Итак, дорогие мои, – это уже персонально к Кончиц с Урыльник обращаюсь, – Что вы можете доложить родному коллективу о своем проступке? И, заодно, объяснить, как вы дошли до жизни такой?
Наступила тишина. Тихая такая тишина.
Виновницы торжества глазки в стол попрят