пирался в широкие ворота ангара. Над воротами была прикреплена длинная русскоязычная вывеска “Полный привод”, красным по желтому, по краям которой дублировались в два раза большими буквами намалеванные черным “4WD”. Вывеску очень хорошо было видно сразу, после поворота в переулок.
Справа от ворот наружная металлическая лестница вела на второй этаж. Скорее всего, в офис.
Выйдя из автобуса, мы с Катей поднялись по лестнице до офиса, но тот оказался закрыт.
Около двери и окон, плотно закрытых традиционными тут белыми жалюзи, я не нашел ничего похожего на электрический звонок, поэтому пришлось тривиально стучать в дверь кулаком, но на стук никто не отзывался.
Подергал дверь – заперто.
– Ходь до мэнэ кума, як менэ дома нема, – пробормотал я озадаченно. Если верить рекламе, то в этой конторе как раз должен был быть самый разгар рабочего дня.
– Ну, что, Катя, поцеловали пробой, пошли домой,
Шуточки прибауточками, а где-то мне всё равно надо искать сервис с русскими колесами. На городских скатах мы далеко не уедем. Вряд ли все дороги тут так накатаны, как от Баз до Порто-Франко. Всё же по этой дороге сюда едут все, а вот разбегаются отсюда веером.
– Будем искать другой сервис? – весело спросила Катя.
Казалось, её совсем не волнует ни сервис, ни автобус. Она вела себя, как на прогулке. Хуже того, как на свидании. Ну, попался кавалер с заскоками, по автосервисам её таскает. Так от этого свидание не перестает быть свиданием. Главное в свидании не куда ходишь, а с кем. Не правда ли?
Спустившись по лестнице на грешную землю, проверили ворота. Те также были закрыты, что уже заранее ожидалось.
Но от ворот Лупу разглядела под лестницей ещё одну дверь, ранее лестницей же, и укрытую от наших глаз, и потянула меня за руку, показывая.
– Там ещё вход есть.
– Ух, какая ты глазастая, просто “Зоркий сокол”, – похвалил я её, поощрительно погладив по попке, и потянул ручку двери на себя.
Дверь противно заскрипела давно несмазанными петлями, с таким неприятным металлическим подвзизгом, но открылась без усилий.
Катя показательно поморщилась, показывая мне, как ей это звук не нравится.
Я пожал плечами, как бы сообщая, “а что делать?” и одновременно “не от меня же это зависит” и вошел в полутьму ангара.
Катя пошла за мной, но на всякий случай уцепилась сзади за мой локоть, чтобы я чувствовал, что мне есть, кого прикрывать, в случае чего, и не забывал об этом.
“Прикинь, Георгий, похоже, Катя Лупу всерьёз принялась за тобой ухаживать”, – отметил мой внутренний голос новую расстановку сил в “гареме”.
Войдя, мы оказались среди стеллажей со всяким металлически хламом, который постоянно скапливается в таких заведениях.
Приноровившись к полумраку ангара, оглядевшись, я заметил всё же проход между стеллажами, и крикнул по-русски в полутьму.
– Эй, тут, есть кто живой?
– А кто нужен? – гулко ответил ангар по-еврейски вопросом на вопрос, но на русском языке, что характерно.
Я взял Катю за руку и повёл её в проход между стеллажами, который вывел нас в основное нутро ангара.
Катя сильно сжала мои пальцы, как бы в саспенсе. Для пущего эффекта не хватало только тревожной музыки из фильма ужасов. И прыжка зомби в конце длинного кадра.
Ангар был большой. Потолки не меньше четырех метров, и только под самой крышей шли узкие сплюснутые оконца, которые давали рассеянный полусвет, несмотря на яркий полдень снаружи. Этих окон было явно недостаточно для такого большого помещения, в которое легко можно было загнать четыре моих автобуса, если ставить парами.
У правой стены от ворот стоял большой американский военный грузовик на трех осях. Вместо тентованного кузова на нем был кунг, типа вахтовки, остекленный по всему периметру. Крыша кунга была отдана металлическому багажнику, сваренному из водопроводных труб. На передней стене кунга, возвышающейся над кабиной водителя, было три небольших окна. Средне стекло было убрано и перед ним, прямо из крыши кабины торчал вертлюг для пулемета, какой обычно ставили на мотоциклетные коляски в фильмах про Великую Отечественную войну. Капот грузовика был поднят.
На двери кабины была нарисована эмблема Ордена. Треугольник в круге. Внутри треугольника – глаз.
Около грузовика никого не было.
Вообще в помещении никого не было.
Я снова крикнул, повышая голос.
– Хозяин! Отзовись!
В ответ молчание.
– Жора, пойдем, найдем другой сервис, который работает, – предложила Катя, добавив к своему голосу ангельских колокольчиков.
– Да, иду я, иду, – громко раздалось сверху, слегка отзываясь от стен ангара, – Уже и на толчке приткнуться нельзя рабочему человеку.
По металлической лестнице сбежал со второго этажа вполне современный молодой увалень, вышесреднего роста, довольно крупный, но рыхловатый, с заметным уже пивным пузцом. Одет он был типично для автослесаря: в джинсовый полукомбинезон на лямках и клетчатую ковбойку, порядочно заляпанных соляркой и маслом.
– Извините, – сказал, подойдя к нам, на ходу вытирая руки промасленной ветошью, – Руки не подаю, она вся в масле.
– Мы понимаем, – ответила Катя, сделав книксен.
Ого, кто её такому учил в деревне Бэлэбэнешь? Удивила, так удивила.
– Я вот у этого монстра карбюратор перебираю, – извиняющимся тоном продолжил мастер, кивнув на грузовик, – Заказ срочный. Через три дня этот автобус должен уйти с конвоем.
– Это автобус? – удивилась Катя.
– Конечно, автобус, – ответил мастер, – Только нашей новоземельной конструкции. В основу взят армейский грузовик с хорошей проходимостью, так что даже броды до метра легко преодолевает. А в кунге – двадцать восемь пассажиров плюс охранник. И в кабине водитель с охранником. Межгород у нас всегда такой. Да вы, девушка, сами посмотрите, – и торопливо добавил, – Меня, кстати, Олегом зовут.
– Катя, – представилась Лупу, и пошла, рассматривать новинку автопрома – новоземельный автобус.
– Жора, – представился я, в свою очередь, но, кажется, Олег меня не заметил вообще.
Олегу, как виделось мне со стороны, не терпелось прикоснуться к Кате, хотя бы подсадить её на лесенку, которая вела к двери сзади кунга, но он застеснялся своих грязных рук. Даже спрятал их за спину, от греха подальше.
Так что подсаживать Катю в кунг пришлось мне. Что я сделал, с большим удовольствием придержав её за попочку. Прямо перед недовольной мордой Олега. Этаким хозяйским жестом. Накось – выкуси.
Внутри кунг действительно был сделан, как автобус. Правда, примитивный такой, типа второго этажа знаменитых лондонских красных бусов. Узкий проход посередине. Простые двойные сидения, обтянутые полосатым брезентом, с двух сторон поперек бортов. Спинки даже без подголовников, но с поручнями, за которые должны держаться задние пассажиры при тряске. На передней стене, под окном с вертлюгом, свисала петля из ремня толстенного зелёного брезента на большом альпинистском карабине, который сам крепился к толстому металлическому кольцу, врезанном в стену.
– Бедненько, но чистенько, – прореагировала Катя, как новый русский на Эрмитаж.
– А это зачем? – спросил я залезшего за нами в кунг Олега, показав на заинтересовавшую меня брезентовую петлю.
– А... Это... – он забавно подвигал бровями, – Этой петлёй будут пулеметчика зацеплять, чтоб на ухабах не сваливался. Обычно на этом месте башню для кругового обстрела ставят, из бронещитков, с креслом и поликом. Но, то частники. У них в автобус без пулеметной башни никто и билета не купит. А вот Патрульные силы решили сэкономить. Всё равно им билетов на этот междугородний автобус не продавать. На таком ездят только те, кого Орден отправляет отсюда, по своим анклавам из милости. Бесплатно, значит.
– Ой, – воскликнула Катя, – Значит Бандера и Штирлиц на таком поедут. Полный улёт. Вот бы на их рожи, при этом, посмотреть?
Добрая девушка. Впрочем, как и все девушки по отношению к своим подругам.
– Кстати, – Олег решил, что время любезностей кончилось и пора приступать к делу, – Вы ко мне, с чем пожаловали?
– Автобус переобуть, – ответил я.
– А где автобус?
– У ворот, на улице.
– Так, пошли, глянем.
На этот раз Олег раздобыл где-то чистую тряпку, и, покрыв ей свою руку, галантно подал её Кате, когда она вылезала из кунга.
Катя от услуги не отказалась. Я был позади неё, ещё в кунге, и вся моя помощь ей в выходе с этого “автобуса” могла проявиться только в пинке ускорения. Больше ни в чём.
На улице яркое солнце сразу заслепило глаза после полумрака ангара. А вот Олег оказался или хитрый или опытный, сразу надел на нос солнцезащитные очки. Мне же, за своими, пришлось лезть в кабину.
– Капот откройте, – крикнул Олег, после того, как я скрылся в автобусе.
– Таааак, – протянул он, поднимая капот, и закрепляя его стойкой, – Что это тут у нас стоит? Никак “исузу”? – удивился, – Точно. “Исузу” четыре Айч Эф один, четыре и три десятых литра, без наддува, Сколько лошадей по паспорту?
– Точно не знаю. Где-то сто двадцать, может чуть больше, – ответил я, выходя из кабины, где, заодно, открыл ещё и пассажирскую дверь – пусть проветрится.
– Это что, сейчас, прямо на заводе в Кургане такой двигун ставят? – Олег, не обращая внимания на свою грязную руку, почесал ею в затыл