Друзья уложили его в постель. Кровать раскачивалась под ним, словно крона большого дуба, на вершину которого он забирался, чтобы посмотреть, отложили ли уже яйца дикие голуби. Он закрыл глаза и целиком отдался блаженству.
Девушка, по-крестьянски крепкая, легко выставила всю банду за дверь. Но они не хотели уходить. Тогда она спустила их вниз по лестнице, используя не только руки, но и бедра. Затем она закрыла дверь на задвижку. Мамонт мирно храпел на постели. Она испустила вздох утомлённой труженицы и улеглась рядом с ним. Вскоре они захрапели дуэтом.
Мамонт по-настоящему проснулся только в своей хижине после трёхдневного путешествия по залитой солнцем дороге. Обитатели его «Ноева ковчега» не сразу признали своего хозяина. Животные снова начали ходить за ним по пятам только после того, как он избавился от непривычных городских запахов и утратил излишнюю резкость движений.
От знакомства с большим миром у него остались только смутные воспоминания. Он быстро забыл о нанесённых обидах, тем более что никто Не причинил ему большого вреда. Иногда он даже с удовольствием вспоминал, как над ним подшучивали. Но это продолжалось совсем недолго. Вскоре ему начало казаться, что он никогда не покидал хижины. Правда, образ девушки-толстушки все ещё время от времени возвращался к Нему по ночам. Но, к счастью, он питался слишком плохо, чтобы эти воспоминания могли всерьёз волновать его. Да и вспоминал он главным образом её запах — от неё так приятно пахло земляничным мылом. Девушка была упитанной, словно хорошо откормленный поросёнок. В его снах она плавала среди зеркал, золотых гирлянд, окружённая голубыми мундирами, и все время старалась увлечь его за собой в круг танцующих.
Общество вспомнило о Мамонте во второй раз, когда началась война. Все должны были работать на войну. Рабочие на заводах делали оружие, заводчики собирали капиталы на продолжение военных действий, поэты слагали героические поэмы, которые приходилось учить детям в школах, учёные изобретали машины, чтобы вышибать мозги у противника, трагические актрисы выкрикивали патриотические лозунги, прижимая знамя к пышной груди. Солдаты просто гибли в сражениях.
Мамонт оказался совершенно бесполезным для армии. Но он должен был внести свой вклад в общее дело! И правительство нашло ему занятие. Через лес, где находилась его хижина, должно было пройти стратегическое шоссе. И Мамонта решили использовать на строительстве дороги.
Он таскал камни. Целыми днями он толкал тяжело нагруженную тачку от карьера к самосвалам и пустую — от самосвалов к карьеру. Он не давал себе ни минуты отдыха. Ему объяснили, что каждый перевезённый им камень был вкладом в победу. Полная тачка приравнивалась к выстрелу из пушки, десять тачек соответствовали залпу.
Мамонт без остановки гонял взад и вперёд свою скрипучую тачку. К вечеру его натруженные руки свисали едва ли не до земли. В течение ночи они медленно возвращались к нормальному состоянию. Рядом с подушкой, на которой он спал, пел сверчок. Мягкая поступь животных, приходивших его навестить, частенько сопровождалась воплями лягушек.
Через неделю он удивился, что они ещё не победили врага. Он же перевёз столько щебня и гравия! Неужели этого было недостаточно? Его удивление вызвало праведный гнев начальства. Мамонта обозвали подлецом, рвачом и пораженцем. Он не должен был беспокоиться о том, что его не касалось. Работа только начиналась.
Именно на следующий день он нашёл три желания, слегка придавленных большим булыжником. Он сдул с находки песчинки, потёр о штаны. Их ещё можно было использовать, и Мамонт сунул подарок судьбы в карман, где лежали нож, кусок бечёвки, красивая медная пуговица и предназначавшаяся ему на обед луковица. Что он мог пожелать? В этот момент ему некогда было думать об этом. Он должен был до вечера перевезти огромную груду камней.
Весна извлекла на свет божий один из своих самых прекрасных и цветущих дней. Бабочки вырисовывали в воздухе замысловатые фигуры. Птицы, полуусыплённые жарой, лениво насвистывали лесные мелодии. Небо, словно растянутый над землёй шёлковый полог, поражало чистотой и глубиной.
Мамонт остановился, чтобы напиться из ручейка. Он встал на колени, раздвинул руками листья мяты, гудевшей от пчёл. Аромат цветов пленил его. Напившись, он, вместо того чтобы встать, остался лежать, раскинув руки крестом и слившись с окружавшим его покоем.
В своих грёзах он видел, как в тачке сидит розовая девушка, и он везёт её на край света. Он даже смог забраться за край земли и вместе с девушкой продолжал путь по небесной лазури. Они поднимались все выше и выше, небо здесь было похоже на большое плоское зеркало, а облака казались круглыми, словно столы. Ветер раскачивал их и потихоньку гнал куда-то.
Девушка улыбнулась, легко спрыгнула с тачки и уселась к нему на колени.
Раздался грохот, и его мечты мгновенно рассыпались в прах. Эскадрилья бомбардировщиков атаковала расположенный по соседству аэродром. Небо было усеяно разрывами снарядов и походило на поле маргариток. Мамонт приоткрыл один глаз и проворчал:
— Хотел бы я, чтобы они оставили меня в покое.
Зенитки тут же проглотили уже вылетевшие из стволов снаряды, и Мамонт снова заснул.
Это было все, что он смог пожелать. Но надо сказать, что даже наиболее проницательные, наиболее решительные политические деятели могли лишь мечтать о подобном. История учит, что человечество может получить все, что угодно, но только на очень небольшой срок. А ведь даже совсем немного мира — это так важно!
Закончились бои на полях сражений: огнемёты извергали из себя потоки свежего воздуха, самолёты передавали друг другу приветы покачиванием крыльев, танки, словно огромные жуки, ползали по безобидным мирным полям, подводные лодки принялись гоняться за медузами.
Тень стебелька, закрывавшая глаз Мамонту, медленно сместилась к носу, потом съехала на подбородок. Мамонт потянулся, сладко зевнул и сел. Его пустая тачка протягивала к нему свои тонкие руки.
Мамонта охватили угрызения совести. Как же он мог уснуть, забыть о своих обязанностях? Он торопливо вскочил, снова взялся за тачку и едва не разревелся от досады. Он не успеет перевезти все эти положенные ему кубометры до наступления ночи.
Мощными ударами лопаты Мамонт принялся швырять в тачку щебень. В этот момент пули вновь нашли нити своих траекторий. Песня смерти снова зазвучала со всех четырёх сторон. Бойцы так и не поняли, почему наступило это короткое перемирие. Бои возобновились, и солдат больше ничто не интересовало. Это было для них привычным делом.
Мамонт потел и пыхтел. Он пытался нагнать упущенное время. Но чем больше он торопился, тем больше путался в собственных ногах. Три раза у него опрокидывалась тачка. Он скрипел зубами от чувства вины. Он наваливал на тачку как можно больше груза. Его суставы скрипели от напряжения. Но наступила ночь, а он так и не справился со своей работой.
Мамонт не мог заснуть, так у него болели руки и плечи, но ещё больше у него болело сердце. Он не справился со своими обязанностями. Он крутился на соломенном ложе, словно оно было усеяно колючками. Внезапно он вспомнил о своей находке, и его охватила безмерная радость. Он был честным парнем. Ни на секунду у него не возникало мысли с помощью волшебства увильнуть от работы. Наоборот, он нашёл способ ускорить её. Молитвенно сложив руки, он громко пожелал, чтобы камни стали лёгкими, как пух, таким образом, он сможет перевезти на следующий день гораздо больше тачек.
Но на заре он не нашёл своего карьера. Ночной ветер разметал каменистый холм, словно кучу сухих листьев. С восходом солнца ветер усилился. Несколько удивлённый, Мамонт увидел, как над его головой проплыла деревенская церковь и мемориал в память погибших на прошлой войне. Издалека к нему приближались странные облака. Стройными рядами кварталов пролетел административный центр города. Адъютант в голубых кальсонах отчаянно цеплялся за стоявшую в их казарме печку. Потом, словно туча, надвинулся старый город с его узкими улочками, правда, постепенно становившимися все шире и шире, потому что в небе хватало свободного места.