«…Сегодня ужасный день. Мальчишки из класса зажали меня в неприметном углу школьного полигона. Они порвали мое платье, кидались мною, как мячиком и отрезали волосы.
Итачи, мне страшно… Меня назвали ублюдком…»
«…На уроке ублажения Мио-сан похвалила меня… Кажется. Я не уверена. Она выставила меня перед девочками и восхваляла мои «навыки изощрённого массажа». Это приятно. Меня в первый раз оценили по достоинству!»
«…Девочки заперлись со мной в туалете. Ино… Ино смеялась надо мной! Она обзывала меня «наивной козой» и «перспективной проституткой». Кто такие проститутки?
Её подружки откуда-то притащили инвентарь для ловушек. Я пыталась убежать, но Сакура КАК ударила в живот, что я, как кукла, которую Итачи подарил в прошлом году, свалилась на пол и ударилась лбом. Было больно.
Мою одежду изрезали ножницами, Ино заставила…заставила вылизывать её грязные лодочки языком. Самый противный вкус в мире! Я словно какашки съела! Опыт был…»
«Сакура облила меня помоями и перед всем классом и Ирукой-сэнсеем назвала «шлюхой» и " ничтожным отродьем», способным зарабатывать на жизнь работой медовой куноичи. Сэнсей объяснил кто они такие и чем занимаются… Почему меня так обзывают? Фу…»
«…Меня подвесили над порогом входа в класс. Леска — отвратительное оружие! Она впивалась в кожу не хуже клеща и намного, намного больнее!
Итачи… Брат… Эти издевательства вышли на новый уровень… Одноклассники воспользовались моей беспомощностью и вонзали в подмышки, щёки и ключицы сенбоны. Я провисела до конца учебного дня. Ирука-сэнсей словно стал слепцом!»
«Почему надо мной издеваются? Почему прохожие смотрят вслед, как будто я падаль или мусор! Почему мне попадаются в овощных ларьках прогнившие продукты? Почему?!»
«…Мою квартиру подожгли. Ровно в час ночи я проснулась от запаха гари и попала в ловушку: огонь взял в кольцо мою пастель и достигал потолка своими языками. Мне пришлось пробираться сквозь него, чтобы попытаться выйти, но дверь оказалась заперта. Смех взрослых мужчин, их гогот надолго пустит корни в моем мозге. Не знаю в какой момент, но я потеряла сознание. Очнулась в больничной палате, с множественными ожогами, жжением в лёгких и горле, в кислородной маске.»
«…Я чуть не замерзла до смерти. На Новый Год кто-то утащил меня в тупик и перекрыл кислород. Пришла в сознание в одном нижнем белье, в сугробе, недалеко от деревни…»
«…Я ненавижу эту жизнь. Ненавижу жителей Конохи, одноклассников, учителей, всех, всех, всех! Чтоб… Чтоб они сдохли в муках! Ненавижу…
…Вчера Киба украл моего котёнка. Прислал глупую записку с временем и местом встречи. Стоило прийти, как Шино запустил в меня огромного паука, а Киба под писк Хинаты привязал к дереву. Я ощущала мохнатые лапы этой твари у себя на лице, как паутина липко расползается по лбу и лезла в рот… Они притащили котенка с крестообразной деревянной конструкцией. Ему выкололи глазные яблоки кунаем, отрезали уши с хвостом, распяли на вколотым в землю крестом и разворотили живот, насекомые Шино впитались котенку под кожу и только тогда писк моего любимого друга затих. Всё время пытки Хината, примерная девочка-скромница, наследница клана и просто красавица, доброта и сердце класса пряталась за ладонями и ничего не делала! Лицемерка!»
На последнем, испачканным темными круглыми пятнами листе запись датируется годом выпуска из академии:
«…Я в крах рассорилась с Саске. Нет, это…
Как же сложно.
…Он ненавидит меня. Сегодня признался в этом без утайки, а я, дура, сорвалась. Наговорила ему все скопившаяся за жизнь дерьмо… Черт, Итачи меня бы по лбу стукнул за эти выражения…
Плевать.
…Не знаю как, но слово, второе, обзывательства — вновь этот «демон», «ублюдок», никакой фантазии — обвинения, и мы летим с лестницы кубарем.
Всё как в тумане. Поднимаюсь, вновь падаю на колени, резкая боль в ушах… Перед глазами проясняется. Чувствую как по шее течет что-то мокрое, а в руках у разъяренного Саске серьги, подаренные мне Итачи. Он сорвал их вместе с мочками…
Ненавижу. Это — последняя капля.
Я соглашусь на предложение белого алоэ.»
Итачи несколько долгих минут сидел без движения под окружавший его шелест осенних листьев и завываний ветра. В грудной клетке кольнуло, изо рта вышел тяжелый воздух, а горло сдавило першением. Он закашлялся в кулак, медленно поднялся и убрал дневник в нагрудной карман жилетки. По дороге к нему спешил раздраженный Шикамару. Итачи бесстрастно стёр капли крови с губ и плавно ступил на встречу Нара.