– Иди, сын!
– Спасибо Тео, что был мне вторым отцом, воспитал, дал всё лучшее, что только смог. Спасибо тебе, отец!
– Иди, иди!- сказал Тео, ощущая, как слёзы застилают ему взор.
Александр вошёл в дверь и поднялся по крутой деревянной лестнице. У входа в комнату стояли два вооружённых воина с алебардами. Увидев князя, они приветствовали его.
– Александр, это ты?– спросила София, заглядывая в щель его забрызганного кровью шлема.
– Я.
Александр сел на сундук, и слуга помог снять шлем. Наконец, отложив в сторону шлем, Александр посмотрел на мать, стоявшую возле кроватки с внуком, на жену. София была одета в полный доспех. Не хватало только шлема.
– В доспехах тебя убьют,– сказал Александр. – А так есть шанс сохранить жизнь.
– Зачем мне жизнь? И у нашего сына будущего нет. Моя мать когда-то при приближении врагов выбросилась из башни. Я продам свою жизнь дороже.
– Всё что ты решишь, я заранее считаю правильным. Делай так, как считаешь нужным. И прости меня ещё раз, что не смог защитить тебя, прости, что наше счастье длилось недолго!
– Ты ни в чём не виноват, Александр. Такова наша судьба. Но счастье было, и этого у нас не в силах уже отнять никто. Спасибо тебе за это!
– Пить!– попросил князь, снимая бронированные рукавицы.
Слуга поднёс князю чашу с разбавленным вином, и тот пил долго, не отрываясь, пока огромная чаша не опустела до дна.
Александр отставил её, подошёл к узкой бойнице и глянул сверху на территорию Цитадели. Почти везде бой уже закончился. Отряды турок с копьями ходили между горами трупов, собирая своих и добивая феодоритов, подававших признаки жизни. Только у подножья башни стучали мечи. И вдруг, стук мечей смолк. А потом раздался залп аркебуз. Александр встревожился, открыл раму, но выглянуть не смог: не проходила голова. А потом снизу раздались мощные удары тарана в дверь.
Князь подошёл к жене, поцеловал её, а также сына и мать.
Прощайте, родные мои! И простите!
Схватив меч, без шлема, Александр бросился по лестнице вниз. Не выдержав ударов, обитая железом, наружная дверь башни рухнула, и в проём ввалилась толпа янычар. Они кинулись наверх по узкой деревянной лестнице, на которой стоял князь. Двумя вспышками багровой молнии ударили сверху два меча, и покатились вниз по ступенькам два янычара, сшибая шедших следом, а чёрная в полумраке кровь била струями из разрубленных тел. Остальные османы отпрянули, а потом стали подниматься по ступеням осторожно, выставив вперёд сабли. Сталь встретилась со сталью, но не прошло и мгновения, как опять две османские души отправились на встречу с ангелами. Тогда, по команде чарбоджи, янычары, вооружённые саблями, вышли из башни, а в башню вошли азапы с харбами, тирпанами, болтами - алебардами. Закрывшись щитами, они выставили вперёд древковое оружие и стали наступать на князя. Александр не мог дотянуться до азапов, и ему приходилось лишь отбивать лезвия алебард и бердышей, в надежде достать спрятавшихся за щитами врагов. Князь стал пятиться. Тогда сверху к нему на помощь пришли стражники, охранявшие княгиню. Они были вооружены алебардами, но на узкой лестнице стражники и князь только мешали друг другу. Внезапно, старая деревянная лестница заскрипела, а потом, не выдержав массы закованных в железо воинов, обрушилась вниз.
Александр пришёл в себя через мгновение, но на нём уже сидели османы и вязали его руки верёвкой. Связали и стражников.
Вверх по уцелевшим остаткам лестницы один за другим карабкались турки. Они бросились в комнату и оттуда послышались звуки боя.
Несколько янычар подняли Александра, поставили его на ноги и, подталкивая в спину, вывели из башни. У двери с обеих сторон были навалены окровавленные трупы феодоритов. Наверно, их оттащили от двери османы, расчищая проход. По доспехам князь узнал Павла и Николая, но Теодорика он не увидел.
Янычары вели Александра по залитой кровью дороге мимо тысяч убитых феодоритов, а позади на вершине башни ещё были слышны звуки боя. Каждый удар стали о сталь болью отражался в сердце князя, ведь он мог означать смерть его жены, смерть одного из самых дорогих людей на Земле.
Звуки боя долетали также из пещер, окаймлявших мыс. Там оборонялись монахи и раненые. А с серого, темнеющего неба, кружась, начал падать крупный снег, покрывая плечи охранников-янычар, фигуры османов, занятых грабежом, насилием и захватом пленных, трупы, лежащие вдоль дороги и по всему мысу до самого обрыва.
Снег глушил звуки смерти, звуки насилия и боли, несущиеся со всех сторон. Мягкий, пушистый, необыкновенно прекрасный – первый настоящий снег в этом году. Впереди Рождество… Смерть перед Рождеством.… Наверно, в этом был какой-то тайный смысл.