И опять закружилось, завертелось многоликое чудище – карнавал. Рябило в глазах от ярких разноцветных платьев простолюдинок.
Постепенно злость прошла. Александр помыл руки водой из фонтана, и Василий помог ему привести в порядок одежду. Они выпили немного вина со сладостями с передвижного лотка в тени кампанилы – колокольни Святого Марка.
– Василий, ты женат?
– Нет, княжич. Вся семья погибла во время недавнего землетрясения.
– Тогда не стесняйся. Если кто приглянется тебе, можешь смело бросать меня хоть на целый день. Вот возьми dukati.
– За деньги спасибо. Но ты очень горяч, княжич, и без меня легко можешь нарваться на неприятности.
– Я всё равно на них нарвусь, с тобой или без тебя. Неприятности меня любят. Да и мне без них скучновато.
Прошло несколько дней. Тео увлёкся бумажной принцессой, и теперь Александр всё больше времени проводил в обществе Василия. Зарядили дожди. Что может быть тоскливее в городе, стоящем на воде, чем вода, льющаяся с неба? Каналы соединились с небесами, растворились в них и расплескались среди серых туч. Потом они падали сверху, проникали за шиворот, образуя тысячи новых микроканалов и макрорек. Даже кожаный плащ быстро тяжелел и начинал вонять плесенью. Вяло текущий карнавал превратился для многих скорее в обязанность, чем в праздник. Тоска была кромешная. Только Василий оставался весел и беззаботен: живой, чернявый, разговорчивый. Как грек, но не грек. Наверно, как молдаванин.
– Княжич, тебе женщина нужна? Я сейчас быстренько сбегаю и приведу.
– Не нужна. Лучше быстренько сбегай и принеси вина.
– Сопьёшься, княжич.
– Сопьюсь. Если у меня не будет дела, точно сопьюсь. Лучше уж воевать, чем с утра до вечера слоняться по этому городу-утопленнику среди болот. Если нобиле перестанут воевать, то они выродятся. Человек без дела тупеет и спивается.
– Найди себе красотку, княжич. Бери пример с Теодорика. Ему совсем не скучно.
– Тео - старый распутник и ловелас. А мне моя невидимая корона не позволяет окунуться во все тяжкие. Если и наследник престола, хоть и отстранённый от власти, станет распутником, то куда покатится мир?
– Целомудрие может повредить твоему здоровью,– не успокаивался Василий.
– Глядя на целомудренные лица служителей церкви, и рыцарей воинства Христова, я не вижу никаких признаков ущерба для их здоровья. Совсем наоборот. Они готовы треснуть от его переизбытка. Неси вина, лентяй!
Вошёл слуга:
– Вам письмо, граф.
Александр развернул письмо. Оно было написано по-латыни. В письме содержалось приглашение ему и Теодорику на бал маскарад. Внизу стояла подпись неизвестного княжичу вельможи Барди. «Посол Молдовы постарался» подумал Александр.
На следующий день ближе к вечеру Александр и Теодорик приплыли в гондоле к вилле на острове Лидо.
Вилла была украшена мраморными резными колоннами и богатой лепниной на фасаде. За виллой располагался обширный сад. Ещё не стемнело, но уже тысячи свечей горели в танцевальном зале, отделанном сусальным золотом и украшенным дорогими картинами.
Александр и Тео назвали свои имена, после чего их представили как графа Монго и барона Вельца знатному вельможе, хозяину виллы Джованни Барди.
Ему не было ещё и тридцати пяти. Он повернулся к двум стоявшим рядом женщинам и представил им Александра и Тео. Одна из женщин была его матерью, Гитой Барди. Её лицо изуродовала страшная болезнь. С ней рядом стояла необыкновенно красивая женщина с умными проницательными глазами, похожими на коричневые цветы.
– Анна Нотарас,– представилась она, и тепло улыбнулась Александру. – Мне приятно познакомиться с сыном князя Олубея. Я очень уважала Вашего деда князя Алексея и Вашего отца. Великие князья, наследники славы Византии!
– Спасибо Вам, Анна, на добром слове. Я тоже знаю Вашу фамилию. Мегадукс Лукаш Нотарас – был одним из виднейших архонтов Константинополя.
– К сожалению, мой отец погиб вместе со славным городом.
– Да, я это тоже знаю. Как Вам удалось спастись?
– По распоряжению базилевса Константина, нас, семьи высших архонтов империи, вывезли на судне в самый последний срок. Уже двадцать лет я живу в Венеции и просто мечтаю поговорить с кем-нибудь на родном греческом языке. Вас можно будет пригласить в мой дом, Александр?
– Сочту за честь, и буду просто счастлив, улыбнулся Александр, низко поклонившись Анне.