— Вряд ли на это пойдут в министерстве, — вступил в разговор Жаркын. — Люди ждут не дождутся здесь воду. Не потратим ли впустую золотое время?! Мы и так из-за дополнительного бурения на Волчьем холме немало его ухлопали!
— Я вас понимаю. Но ведь и обводнение пустыни, и сохранение радоновых источников — все на благо народа, — несколько наставительно отпарировал Вергинский. — Все потом окупится с лихвой. О проблемах же археологии с легкостью может судить только несведущий человек. Все не так просто, дорогие мои друзья. А поиск в науке всегда сопряжен с риском. Вот и давайте посчитаем, во что обойдется государству этот самый риск.
Снова сели за подсчеты. И когда закончили, стало ясно, сколько времени и средств уйдет на дополнительные работы по углублению моря, насколько возможно продлить археологические раскопки.
— Если бассейн углубим на метр, археологи могут работать еще год и семь месяцев, — подводя итоги, заключил Нурали.
— Вот и преотлично! — обрадовался Вергинский. — Теперь можно сделать перерыв. Остальное решим потом.
Они успели пообедать и отдохнуть, даже прогуляться, когда с заходом солнца возвратились охотники. По их виду можно было догадаться, что охота оказалась удачной. Пеилжан с азартом начал расписывать, как он метко стрелял. Тут же не забыл, однако, добавить, что Амирбек стрелял лучше его.
— На озере полно дичи. Амирбек ни одного патрона не истратил впустую. Мало того, единым выстрелом сразу срезал вон тех красавцев, — кивнул Пеилжан на двух серых гусей, которых шофер волоком тащил из машины. — Потом — чуть успокоился переполох на озере — с лёта застрелил еще пару вот этих уток. Я еле вытащил их из воды, такие жирные и тяжелые. Можно было настрелять птицы сколько душе угодно, но Амирбек Мынбаевич — это же человек! Какой, я вам скажу, человек! Не стал ведь больше стрелять. «Довольно, — говорит. — Иначе распугаем птицу, и дичь покинет озеро». Как мы там отдохнули! И поохотились, и искупались, и позагорали. Собрались было уже уезжать, вдруг видим невдалеке стадо коз приближается к водопою. Прямо везло нам, да и только! Ветер — в нашу сторону, камыши прикрывают нас своей тенью. Разве выпадет в жизни другой такой случай? Мы — в машину и в обход стада!
— Неужто животные не испугались шума мотора?
— Да я же говорю, что машина шла с подветренной стороны. Пока стадо почуяло нас — мы были рядом. Козы повыскакивали из воды и понеслись в открытую степь! Вмиг исчезли вдали. Только одна, не то слишком жирная, не то ноги у нее когда-то были подбиты, не спешила за стадом. И не ушла-таки от пули! Мы ее прямо из машины на полном ходу! Смотрите: огромная, как теленок. А с первого же выстрела перекувыркнулась через голову и замерла! — Пеилжан указывал на тушу… белой сайги.
Нурали первым бросился к животному и воскликнул сокрушенно:
— Это же наша белая сайгачиха!..
— Да, вот у нее и метка на ушах, сам ее делал, — подтвердил, подойдя к сайге, пожилой рабочий. Он с презрением поглядел на Пеилжана.
— Как мы ухаживали за ней… — вздохнул кто-то.
Люди смотрели на незваных гостей с неприязнью.
— Бедняжка, из-за своей доверчивости к людям ты от них же и пострадала, — продолжал жалеть общую любимицу рабочий.
— Откуда ей знать, что за человек на ее пути…
— Успокойтесь, товарищи! — посчитал нужным вмешаться Вергинский, — Ребята застрелили сайгу, не зная, что она ручная. Такое с каждым может случиться.
Все замолчали. Только тот же пожилой рабочий сказал, выступив вперед:
— Пусть в другой раз поостерегутся так охотиться в наших местах. Иначе найдем на них управу!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Сакскую эпоху еще изучать и изучать, — говорил Кунтуар сыну. — Возьми, например, язык, на котором племена разговаривали. О саках сохранились легенды, герои которых носят имена: Таргытай, Липексай, Аргымпас, Фагимасад. Ты знаешь уже, что Сырдарья, на побережье которой жили саки, в древности называлась Жаксарт. Известны многие слова тех времен: акынак, сауран и другие. В каком значении употреблялись эти слова в те далекие времена? Очень интересный вопрос. Узнать бы это, можно было бы объяснить многие «белые пятна» истории. Как видишь, история нашего народа — прекрасная, полная драматизма и страсти поэма. Это благодатный материал для тебя как писателя. Жаль, что памятники древней письменности — большая редкость. Находка одного-единственного, на мой взгляд, стоит всех памятников сакской эпохи, которые обнаружены мною за целую жизнь. Да и нельзя пока еще с уверенностью утверждать, что абсолютно все находки — сакского происхождения. А какие надежды в этом плане я возлагал на раскопки в Кайракты! Однако до сих пор и здесь — мало существенного…