Мими объяснила, что на этот раз все было немного серьезнее, Айви ожидали на ужине у посетителей в четверг вечером, и музей пытался связаться с ней, чтобы она могла одобрить копию, которую они написали, чтобы описать ее работу.
— Хорошо, я только что заметил, что ее Твиттер не обновлялся с прошлого воскресенья, — сказал Джейк, печатая в фоновом режиме. — Или ее Instagram. Это странно. Айви — привлекательная шлюха. Хм. Теперь я беспокоюсь. Ты позвонишь мне, если она зарегистрируется?
Мими пообещала и пошла работать в галерею. Мюррей пытался успокоить разгневанного клиента, который позвонил, чтобы пожаловаться, что цена картины, которую он купил у них, была продана на аукционе гораздо ниже, чем он заплатил за нее, что, конечно, Мюррей пытался объяснить, было вне его рук; он советовал клиентам покупать искусство для любви, а не непостоянные вкусы художественного рынка. Она покачала головой на нервы некоторых людей.
— Дорогой Господь, я думал, что он никогда не выйдет, — сказал Мюррей, когда он наконец повесил трубку. — Почему это моя вина? Я не говорил ему продавать его!
Она спросила, слышал ли он что-нибудь от Айви, и, конечно же, он тоже. — Она придет на ужин, — сказал Мюррей, обмахиваясь прайс-листом.
— Она никогда не отказывается от бесплатной еды. Артисты!
У них был общий смешок по этому поводу, и Мими вернулась к работе, хотя было трудно сосредоточиться, отвлекаясь, задаваясь вопросом, что Кингсли делал весь день. Он был где-то в Нью-Йорке, но что он делал? Он был в чем-то замешан, но не сказал ей, в чем дело, хотя, во что он вляпался на этот раз? И почему он не доверяет Ковену?
Мими никогда не была из тех девушек, которые ждут у телефона, и ей было досадно, что она продолжает ждать появления Кингсли.
Когда он, наконец, сделал это в конце дня, она была более чем немного раздражена. Он, как обычно, не объяснил своих действий. Но он казался веселее, чем прошлой ночью. — Здравствуй, дорогая. Скучаешь по мне?
Она фыркнула. — Что сейчас происходит?
— Я прочитал эту книгу. Новая штаб-квартира — это что-то другое, не так ли?
Мими была впечатлена, несмотря на попытки не быть. Не многие люди могли проникнуть в хранилище и выйти из него, как будто там была вращающаяся дверь. — Ну и что?
— Но страница, которая мне нужна, заперта, и я не могу прочитать ее без твоей помощи, — сказал он с широкой улыбкой.
Она скрестила руки на груди.
— Очень.
— Ну, ты идешь или нет? — спросил он, уходя прочь. Казалось, отчаянно нуждался в ее помощи. Его безрассудная и бунтарская натура была укрощена любовью и браком, но Кингсли обладал необузданной жилкой и мог сойти с ума. Поколебавшись лишь мгновение, она последовала за ним, жестом показывая Доновану, чтобы тот закрыл телефоны.
Кингсли повел ее в маленькую кофейню, где заказал свой обычный высокий латте с чрезмерным количеством сахара. — Так где же эта книга? — она спросила.
— Здесь, — сказал он, указывая на свою голову.
— Что, опять?
— Книга, Arcana de Inferno, она здесь, — сказал он, снова постукивая. Конечно, он говорил о вампирском зрении, фотографической памяти, которая была частью их сверхъестественных способностей. По правде говоря, Мими редко читала что-либо, выходящее за рамки Vogue, и не было причин вспоминать статьи дословно, даже если мода была запечатана в ее памяти.
Кингсли медленно помешивал кофе. — У меня не было много времени, поэтому я просто просмотрел все. Но теперь мы можем провести свободное время во дворце моей памяти, чтобы прочитать его.
Она кивнула, радуясь, что он работает, а не разгуливает. — Дворец памяти, — как знала Мими, был мнемоническим устройством, используемым для сохранения и улучшения памяти. Это была популярная практика в греческие и римские времена, как способ повторить то, что вампиры делали естественно, даже не думая.
— Давай спустимся в кроличью нору, — сказал он.
— Прямо сейчас? Здесь?
— Они ничего не заметят. Мы вернемся через секунду, — сказал он и протянул руку через стол, чтобы взять ее за руку.
Мими предположила, что у нее нет выбора, и после мгновенного колебания, она посмотрела глубоко в его глаза и легко вернулась в теневой мир, мир, где Венаторы входили в сны и читали мысли, где они могли получить доступ к чужим воспоминаниям. Все эти годы вместе, и она никогда не была у него в голове, и часть ее была как ребенок в кондитерской, взволнованный, наконец, быть посвященным во все его секреты, в его темные мечты и извращенные амбиции. Она ожидала, что это будет настоящая вакханалия или что-то вроде туманного опиумного логова. Он мог бы превратиться в скучного поселенца в аду, но Кингсли прожил тысячу жизней на земле, переполненный волнением и злобой. Поэтому она была удивлена и немного тронута, обнаружив, что внутри его разума было похоже на вход в тесную квартиру, полную книг. Он был слишком скромен, здесь были сотни, если не тысячи и тысячи книг, и она осторожно пробиралась сквозь зиккураты томов в твердом переплете.
— Сюда, — позвал он, махнув рукой от открытой двери, ведущей к винтовой лестнице.
Она последовала за ним, но колебалась, слыша музыку через закрытую дверь в другом конце комнаты. Мелодия была знакома, и ее тянуло к ней, чувствуя смесь страха и любопытства. Она отвернулась от него и направилась на звук. Когда она подошла к двери и заглянула в глазок, то не удивилась, увидев их обоих в день свадьбы. Это была его память о том моменте. Они оставили большую свадьбу и обменялись клятвами только друг с другом в качестве свидетелей. Мими некоторое время стояла и смотрела, завороженная видом этих двоих, как они выглядели счастливыми. Она вспомнила слова, которые он прошептал ей на ухо в тот день, и то, что она сказала в ответ, и как у нее перехватило дыхание на мгновение, когда она увидела свет, сияющий в его глазах.
— Алло? — Кингсли, настоящий Кингсли, звонил сверху.
— Иду! — она перезвонила, вырвавшись из их прошлого, ее сердце бешено колотилось, и когда она побежала к нему, она увидела что-то еще, что-то парящее в коридорах его сознания, образ, который будет преследовать ее позже. На данный момент она попыталась улыбнуться.
— Шпионишь? — спросил он многозначительно.
— Не льсти себе, — сказала она.
Он улыбнулся, давая ей понять, что все еще находит ее острый язык забавным. — Здесь я храню редкие и важные книги, — сказал он, указывая на аккуратную книжную полку, где книги были расставлены по цветам, от бледного до Темного, с радугой шипов. Кингсли вытащил первую книгу на самой высокой полке. Она была белой с золотыми буквами спереди. При ближайшем рассмотрении на обложке также была изображена змея с раздвоенным языком, обвившаяся вокруг ворот. Мими узнала эти ворота. Он был единственный, кто оставил души в преисподней. В книге содержались все знания о подземном мире, истории Ада, тайны, утраченные временем. Это расскажет им, почему звонят адские колокола и какого монстра выпустили из бездны. Или так они надеялись.