Отпали последние сомнения, и он пошёл срезать ценники с одежды.
- Welcome to New York.
И вручил ей один цветок, но оригинально и красиво упакованный, который приметил накануне в цветочной лавке на улице. Показалось, что ей он тоже понравился, но вертела его в руках и не знала, куда девать. Он попросил на ресепшен подержать его до её возвращения. Девушке он тоже понравился, и она его похвалила за хороший вкус. Всё начиналось просто великолепно, и он был в приподнятом настроении. В гостинице Майя спустилась точно вовремя и была полна сил обследовать с ним достопримечательности этого города. Одежда была именно такой, которая полагалась обычному туристу в Нью-Йорке: удобная, неброская, туфли на низком каблуке. И, вообще, разительно отличалась от той холодной московской деловой женщины, которую он привык видеть.
Гуггенхайм прошёл на удивление гладко. Сведения о хранящихся там шедеврах были заранее выловлены в Сети, а выставок в это время не было, а значит, и очередей. Она тоже в основном была знакома с коллекцией. Интернет помог подготовиться им обоим к встрече с прекрасным.
- На Бродвей? – Спросил он, когда вышли из музея.
- Вам решать. Вы местный житель, не я.
Она намеренно отдавала ему инициативу, что было совсем нехарактерно для неё в Москве, и это импонировало. Весь его прошлый опыт общения с женщинами строился именно на этом - лидерстве. Как и с последней женой-американкой, которая всё время упрекала его в авторитарности, хотя это было просто стремлению к лидерству по-русски и больше ничего. В паре один всегда должен быть в лидерах. И теперь он должен им стать, хотя бы на короткий период времени. Нью-Йорк – его город.
На Бродвее первым делом зашли в «Старбакс», и она долго советовалась с ним, что ей заказать. Потом со стаканчиками с кофе посидели на ступеньках на Таймс Сквер и пошли осматривать странные фигуры, расставленные вдоль пешеходной части улицы. Незаметно наступило время обеда, и он полностью взял инициативу в свои руки. Накупил в китайском ресторане еды, и они отправились в Центральный парк, где расположились на огромных валунах, которые миллионы лет назад притащили сюда ледники с севера. Она сначала придирчиво изучила содержимое коробок, но потом с удовольствием ела, в промежутках кормя с руки белочек, собравшихся со всей округи, чтобы попрошайничать.
- Как здорово! Так красиво. И никто не мешает. Забываешь обо всём на свете. – Повторила она несколько раз.
Он тоже внутренне радовался. Испарилось чувство напряжения, было абсолютно понятно, как себя с ней вести, и можно было отбросить всякие дурацкие мысли, типа: «А что, если?» Тут не Москва. Здесь можно позволить себе быть нормальными людьми.
Когда с едой было покончено, он сел спиной к дереву и предложил:
- Садитесь вот так и обопритесь на меня.
И показал как.
- Так вам будет удобнее.
Она поколебалась и поставила условие:
- Но только ради удобства, и не более того!
- Не сомневайтесь! – С усмешкой подтвердил он, но выражение лица при этом было хитрым, и она это явно заметила.
Майя села перед ним, опершись спиной, а он слегка обнял её за плечи. Сначала несколько напряженно, а потом даже положила голову ему на плечо. Ветерок шевелил жёлтые листья на деревьях, в отдалении виднелась освещённая солнцем шеренга причудливых домов, фасады которых смотрели на парк. И они затихли, молча любуясь сочетанием красоты природы и творением человеческих рук.
Но созерцание было прервано знакомой мелодией. Он прикинул по времени и понял, что в Москве проснулись и решили узнать, как идут дела. Она поспешно отошла в сторону, а он лёг на спину и глядел в голубое небо, по которому плыли редкие облака. Когда она вернулась, ощущение расслабленности испарилось, и уже присела рядом, а не к нему. Разговор не клеился. Потом был ещё один звонок. Он со стороны понаблюдал за тоном и жестикуляцией. «А вот это уже sweet heart».
Она не производила впечатление одинокой. Не было в глазах щенячьего выражения или грубоватого презрения: «Ну, чего с вас взять, с козлов», характерных для этой категорий женщин. Наоборот. Создавалось впечатление, что она имеет всё то, что ей требуется. Но почему же тогда её партнёр не поехал с ней в Америку? Сказал себе: «А что тебе до этого?» Повернулся и опять стал смотреть в небо. Его расслабленное состояние было прервано заявлением:
- Мне пора в гостиницу. Нужно отдохнуть и привести себя в порядок. Сегодня приедут очередные отцовские знакомые. Опять придётся сидеть наряженной куклой и разговаривать о чём-то с людьми, которых я никогда в жизни не видела и вряд ли ещё раз увижу.