И чтобы изобразить, что её ожидает, неожиданно сказала дурным голосом, передразнивая кого-то:
- Как вам нравится Америка?
Он прыснул, не ожидая от неё такого, а она стояла над ним и смотрела на него сверху вниз. Вставать совсем не хотелось.
- Незавидная доля, - сказал он, лёжа. – А если послать их?
Она сделала такое страшное лицо, что всё стало ясно. Ей этого не простят. Пришлось подняться на ноги.
До гостиницы дошли пешком. И почти всю дорогу молчали.
- Завтра МоМА. В то же время?
Она, молча, кивнула головой и пошла к дверям гостиницы. И уже выглядела совсем не такой, какой была в парке. Слегка сутулой и поникшей. Москва не отпускала её даже здесь, в Нью-Йорке.
«Интересно. Заберёт мой цветок или нет?» - подумал он, глядя ей вслед.
Музей современного искусства или, как все его здесь сокращали - МоМА, располагался совсем недалеко и казался совсем крошечным по сравнению с подобными музеями Европы. Он и сам там был впервые. Когда перебрался в Нью-Йорк, со средствами были проблемы, и было не до музеев. И вот теперь наверстывал упущенное. Шедевры были осмотрены, и с чувством исполненного долга покинули здание, чтобы оказаться на шумной улице.
- Хочу в «Старбакс», - заявила он капризно.
К ней опять вернулось вчерашнее настроение, когда она чувствовала себя женщиной, которая может позволить себе слегка покапризничать, а мужчина обязан удовлетворить её прихоти. Пришлось расспрашивать уличных торговцев, где находится ближайший. Он не очень хорошо ориентировался в Манхеттене, а смартфон так и не купил. Там, за столом, стали решать, что будет следующим этапом путешествия по городу. Сошлись на Емпайер стейт билдинг. А он подумал, что с такими темпами через день смотреть уже будет нечего. Оказалось, что она запланировала на Нью-Йорк целую неделю.
После осмотра сели пообедать в Маленькой Италии. Сошлись во мнениях, что это была американская Италия. В настоящей он неоднократно бывал, правда, очень давно, а она по несколько раз в году, но уже сейчас. Там, в каком-то из маленьких приморских городков, у них был свой дом. Разговор шёл только об этой стране, и о том, какие гадкие итальянцы, но, несмотря на это, оба оказались просто влюблёнными в Италию.
- Отдохните до вечера, - предложил он.
Они всё ещё были на «вы», и он не знал, как преодолеть этот барьер. На вечер было запланировано бродвейское шоу, и он подумал, что после него по принятому протоколу полагалось зайти выпить, и уж там-то он как-нибудь постарается избавиться от излишнего формализма.
Отдохнуть предложил потому, что самому нужно было переодеться к вечеру. А путь предстоял неблизкий. Снял комнату в доме рядом с Брайтоном у хозяина, который сдавал их понедельно студентам и тем, кто приехал на нелегальные заработки. Час езды из Манхеттена на поезде, но значительно экономил на расходах. Цены на гостиницы в Нью-Йорке кусались. Быстро обернулся и приехал как раз вовремя, чтобы забрать её из гостиницы.
Lion King шёл на Бродвее уже то ли десятый, то ли двадцатый сезон, и это по всему чувствовалось. В полупустом зале преобладали туристы из американской глубинки, для которых этот спектакль считался, как must при посещении Нью-Йорка. Шоу, которое артисты устали показывать, а люди устали смотреть. Несовременное и скучноватое. Драйв полностью отсутствовал. Оба это поняли и ушли после первого действия.
- Mamma Mia должно быть поинтереснее, - предположил он.
Другие популярные спектакли, такие как Chicago и Phantom of the Opera, она видела в Лондоне. Поэтому в программе пребывания осталось только шоу на мотивы Аббы.
Теперь предстояло сделать то, чего не было запланировано в её программе, и проверить себя, не потерял ли он ещё за эти годы свою квалификацию. Самому было интересно, пройдёт он этот тест или нет. Показал направление и сказал:
- Вон там я приметил симпатичный бар. И сейчас мы идём туда!
И слегка прикоснулся к локтю левой руки. Уже догадывался, что с этой рукой надо быть осторожным, хотя не знал, до какой степени. Она всё делала только правой. В ответ тряхнула головой, что означало согласие. Пока шли, он как бы невзначай иногда прикасался к рукам и плечам, проводя её через толпу, которая в вечернее время бродила по улицам, примыкающим к Таймс сквер. И тут же отпускал. По былым годам знал, что женщинам подобные прикосновения говорили о многом.
Внутри было довольно много народа, и все говорили разом, но это не раздражало, так как всё же можно было услышать собеседника. Нашли для себя местечко, он, помогая ей сесть на высокий стул, чуть дольше, чем надо, подержал её ладонь в своей. Она улыбалась. Игра началась.