Когда вышли, он с тоской подумал, куда же ещё направиться. Туристические маршруты были практически исчерпаны. А она вдруг, покопавшись в сумке, заявила, что ей надо на несколько минут зайти в гостиницу. Расстояние было небольшим, и прошли несколько кварталов пешком.
- Подожди меня здесь! – Сказала в вестибюле и направилась за ключом.
Вдруг из кресел поднялся и с криком «Майя!» к ней кинулся какой-то совсем молодой человек в костюме с галстуком и с огромным букетом в руках.
- Майя! Дорогая! Я тебе оставил много месседжей. Почему ты не отвечаешь? – Заорал он на картавом русском языке и попытался всучить ей невероятных размеров букет.
Парню восточной внешности было лет двадцать с небольшим. Майя глядела на него с ужасом. Он решил, что это не его дело и собрался, было, отойти в сторону, но она схватила его за руку выше локтя и не позволила.
- Послушай!
И замерла, подбирая слова. Парень понял это по-своему.
- Левон. Левон. – Подсказал он, сияющий.
- Послушай, Левон! Забери этот веник!
Она показала на букет.
- И иди домой к своей маме!
И забрав ключ и подхватив его под руку, быстрым шагом направилась к лифту. Служащий в круглой шапочке на голове придержал дверь, пока они входили. Обернувшись, он успел заметить, как восточный человек Левон продолжал стоять посреди вестибюля с видом обиженного мальчишки, у которого отняли любимую игрушку.
Лифтёр, несомненно, наблюдал всю эту сцену, но сейчас с серьёзным видом уставился в пространство. Ну, чтобы потом, на досуге, рассказывать другим служащим о смешном случае с иностранкой. А Майя просто переменилась. Такого злобного выражения лица он от неё никак не ожидал. Внутренне напрягся потому, что, зная её характер, в подобной ситуации ему могло достаться вместо Левона, а он этого не хотел. Слишком хорошо всё складывалось, и не хотелось бы, чтобы только сложившиеся отношения сломались из-за какого-то идиота с цветами.
Её номер оказался рядом с лифтом, и он вошёл вслед за ней.
- Совсем охренели! – Дала она волю чувствам. – Скоро школьников начнут присылать. Женихи, мать их!
Подошла к столу, взяла несколько листков и протянула ему.
- Посмотри пока! Я скоро буду.
И вышла в спальню, громко хлопнув дверью.
Ухмыльнувшись и помотав головой, сел в кресло, чтобы взглянуть на то, что она ему вручила. И это было для него приятным сюрпризом. Копии страниц из журналов с его фотографией и со статьями о встрече с читателями в книжном магазине на Тверской. Тексты были разными, но по всему было видно, что написаны одной рукой. Он слышал об этих журналах, но никогда не держал их в руках. Это была явно проплаченная заказуха. Уже знал, что в издательском деле ничего само по себе не появлялось. Его агент Валя не имела таких возможностей и бюджета. Вопрос был в том, почему это было сделано. Он достаточно пожил на свете, чтобы понимать, что подобные вещи не делаются из-за личной симпатии к кому-то. На всё были затрачены реальные бабки. И немалые.
Ждать пришлось долго. Наконец, дверь открылась. Она вошла в удобном домашние костюме и в больших, ярких, плюшевых тапочках с бонбонами. Было видно, что уже отошла от приступа злобы. Увидев, что он смотрит на тапочки, подняла ногу и повертела ей в воздухе.
- Нравятся? Я их так люблю! Везде беру с собой.
Он со смехом взглянул на неё и подумал про себя:
«А ведь нормальная баба с нормальными реакциями, когда рядом нет охранников, заискивающих служащих или разодетых шутов гороховых».
Она уселась на диван.
- Я устала от бродяжничества. Давай посидим сегодня. Достань из холодильника шампанское!
Она была женщиной, которая получала большее наслаждения от игры, чем от самого любовного акта. Вернее, не получала от него ничего. Она любила кожей. Он это понял через минуту, когда они оказались в постели, и тогда стал изводить её ласками. Не останавливался даже после того, как ублажил самого себя. Вспомнив, что женщина любит ещё и ушами, одновременно нашёптывал почти скабрезности, от которых она хихикала и щипала его. Но по её настоянию всё происходило без света и за плотно зашторенными окнами.
Вначале старался быть осторожным с её левой рукой, но потом понял, что она имеет ограниченную подвижность и только.
- Ты что? С ума сошёл? – Воскликнула, когда осознала, что это был незащищённый секс.
Он, лаская её, довёл себя до состояния, когда уже было поздно хвататься за лежащие на столике пакетики. Не до них было.
Пока она была в ванной, поглотил заранее заготовленный Cialis. Понимал, что это только начало, и на свои собственные силы уже не надеялся.
Когда опять устроились вдвоём в постели, разъяснил, что недавно прошёл полное обследование, включая анализ крови, так как собирался удалять желчный пузырь. Прихватило однажды, но потом обошлось.
- А ты обо мне подумал?
- Я о тебе думал всю вчерашнюю ночь, - пошутил он.
Она начала ему выговаривать, но он знал, что в подобной ситуации самый лучший способ остановить женщину, это – приласкать её. И она действительно прервалась на полуслове.
Пили шампанское, лениво перебрасывались фразами, заказали в номер её любимые креветки, потом опять сливались в объятиях.
В промежутке она успела подколоть:
- Надо же! Глядя на тебя, никогда бы не подумала, что ты такой чувственный любовник.
Когда поинтересовался, как он выглядел со стороны, получил ответ:
- Несовременный. Слегка мужиковатый. Тебе надо изменить имидж. И срочно. Ты теперь в обойме. Известный писатель.
Прозвучало обидно, но стерпел, так как и сам это понимал. Вся Америка несовременна в представлении наиболее продвинутой части российского населения. Она ещё не выезжала за пределы Манхеттена. А Хьюстон? А Оклахома? И он за десять лет пребывания в Штатах явно отстал. Они в Москве за это время вырвались вперёд.
Потом вдруг вспомнили о незадачливом женихе и оба посмеялись. А он подумал про себя, что, может быть, благодаря Левону с его букетом именно сегодня он и попал к ней в постель.
- Какое завтра число? – Спросила она в другой раз, когда они уставшие попивали шампанское.
Он назвал.
- Ого! Уже? Я думаю, что ещё одного дня будет достаточно для Нью-Йорка. Пора в Ниагару. Закажу для нас билеты на послезавтра. Говорят, что туда лучше всего ехать поездом.
Насторожило «для нас». Вообще-то, он рассчитывал на два, ну, на три дня в Нью-Йорке, а потом намеревался двинуться в Оклахому. Разговора о Ниагаре никогда не было. Осторожно поинтересовался о гостинице.
- Там есть номера с двумя спальнями. Я люблю спать одна. Ты, уж, извини!
Он понял, что она решила скорректировать его планы путешествия в Оклахому, и оно откладывалось. И даже не спросила его об этом, что слегка покоробило. Плюс сегодняшнюю ночь он проведёт в своей постели в ночлежке в Бруклине.
Когда прощались и обменивались любезностями, он подвёл её к большому зеркалу на стене и, глядя на изображение их обоих, сказал:
- Посмотри, какой у тебя блудливый вид!
- На себя посмотри! Похож на довольного мартовского кота.
И вдруг спросила после традиционного прощального поцелуя:
- А ты далеко отсюда живёшь?
- Рядом. Две остановки на подземке, - соврал он.