Я потянул через трубочку «отвертку» на красном виноградном соке – жуть как горько! Водки бармен и вправду не пожалел. Мы стояли с Вовкой в арке, курили и накачивались алкоголем. Трезвым в клубах делать нечего.
- Слушай! Получается, если Петровича Папа выпрет, то ты будешь на его месте!?
- Ясен хуй!!! – вытаращился на меня Вовка как на идиота. – А нахуй тогда его мне подламывать!? Чтоб какой-нибудь осёл сел на его место!?
Вовка смачно со звуком втянул в себя коктейль, затянулся сигаретой.
- Сдам козла к хуям с потрохами! – продолжил он, задетый за живое. – А ты видал, какая баба приезжает к Папе на «пежо» здоровом таком синем!?
Я задумался. Припомнил. Фигура «а-ля Софи Лорен», внешность типажа Джины Лоллобриджиды. Такую женщину заметит даже слепой – яркая брюнетка сильно бальзаковского возраста с выдающимися формами и умением их красиво упаковать и подать. Ухоженная и стильная дама в «черепашьих» солнцезащитных очках. Я часто ее видел в «Пеликане». На оптовой базе она смотрелась как породистая пава в курятнике.
- Ааа, да! Видел! А чего она там у вас забыла!? – поинтересовался я.
Не знаю! – пожал плечами Вовка. – Ходит зачем-то все время к Папе на второй этаж... Бизнес вроде как у нее какой-то... Папа там весь слюнями изошелся!
Следом он вывалил по-собачьи язык изо рта и начал им «лакать воду». Я засмеялся глупому виду Вовки, протискивавшиеся в толпе рядом девушки уставились на него. Вовка тут же покраснел, смутился и отвернулся к стенке, топчась растерянно на месте.
Вечер шел обычно – накачавшись спиртом, мы пробрались на танцпол. Публика там была уже разгорячена, вытяжка не справлялась, становилось душно. Обе зеркальные стены запотели снизу до половины как в сауне. Танцующие слились практически в одну прыгающую и кривляющуюся массу, от которой волнами шел кислый запах несвежей одежды, пота, дешевых духов, дезодоранта. С каждой минутой общее опьянение росло, парни все больше приставали в танце к девушкам, те все меньше противились. Девушки призывно виляли телами, удовлетворенно ловя на себе мужские разгорающиеся взгляды. Парни старались приблизиться к понравившейся девушке, слиться с ней в общем ритме. Если взаимности не случалось, отвергнутые одной, парни ловили в фокус вожделения очередную девушку, двигались к ней. Место отвергнутого тут же занималось следующим. Перед моим запьяневшим сознанием проносилась нескончаемая карусель потных пьяных лиц в реве музыки и стробоскопе света. Танцы образовавшихся пар все больше походили на имитацию полового акта. По углам жарко целовались парочки. Я участвовал в пьяной карусели похоти вместе со всеми – чья-то грудь, чье-то бедро, классная задница, ужасный парфюм, красивые губы, грубые руки, липкая кожа талии, прокуренный голос, пьяные глаза, красивые волосы, угловатые движения. Я тщетно пытался запоминать имена. Вовка был где-то тут же. Пару раз за вечер мы с ним поднимались на улицу подышать воздухом и покурить. Сплошная круговерть, толчея, нескончаемое движение, забитый людьми грот, официантки, ругающиеся на всех подряд сорванными голосами. Та, что мне нравилась, посматривала на меня. Выпитое стало давить на мочевой пузырь. Оставив Вовку в арке, я пошел в туалет. Но на первых же ступеньках крутой лестницы уперся в очередь. Двадцать минут томления и я попал, наконец, в туалет – один писсуар забит и полон мочи, сидячая кабинка занята. Я облегчился во второй и единственный рабочий писсуар. Меня слегка качало, но я вроде бы попал в писсуар, стараясь при этом из-за ужасного запаха в туалете не дышать. Уборщица, пожилая скрипучая сутулая тетка с волосами крашеными дешевой хной, зашла в туалет с тряпкой на швабре, начала зло тереть пол и материться. Ее прыть сбила с толку всех, даже самых пьяных и агрессивных парней. Те, нечленораздельно мыча и торопливо застегивая штаны, стали по стеночке выскальзывать из туалета. Я не мог мочиться при женщине, торопливо прервался на половине, делая вид, что закончил, протиснулся к умывальнику, полному воды и раскисшей туалетной бумаги. Помыв руки, я вышел на лестницу. Не имея желания упасть, я сосредоточенно взялся за перила и преодолел ее вниз, нашел взглядом Вовку, кивнул ему, и мы в очередной раз устремились на улицу к свежему воздуху.