— Как сам? — поплыл в улыбке Артур.
— Да так, ничего, потихоньку…, — ответил я, кивнул вниз. — Девчонки есть?
— Полно! — провел зажигалкой под горлом Артур.
Сколько помнилось, он всегда крутил в руках зажигалку. Но вместе мы курили позже и лишь раз. Нам не о чем было говорить. Общих тем не находилось. Артур был бабником. Причем, если Вовка изо всех сил старался им казаться, то Артур не прикладывал усилий. Он знал, что красив и что девчонки сами на него вешаются, а потому просто выбирал, какую из посетительниц в очередной раз после закрытия клуба поведет к себе домой. По всем признакам, Артур приехал в город из области, жил с другом на съемной квартире в складчину и считал каждую копейку. Спрос у женщин порождает в мужчине безответственность. Эта черта характера Артура проявлялась и в работе. Раньше он был просто охранником. Но в очередной раз сработало обаяние, и Артура повысили до начальника охраны клуба. Качество работы охраны тут же начало падать. Крепких, но вежливых спортивных парней заменила шпана с уголовными повадками. Следом изменился и контингент посетителей клуба. Если раньше стычки и драки были редки, то теперь стали обыденностью. Дерущихся уже разнимали не сразу и зачастую не охранники. Отсутствие должного контроля со стороны охраны стало ощущаться везде: и в постоянно бьющейся посуде; и в вытекающей из переполненных писсуаров моче; и в лужах липкой блевотни на танцполе. Драки случались часто, иногда посреди недели, но на выходных, когда давка достигала апогея, всегда. Я и сам удивлялся, как до сих пор еще ни разу не попал в подобный замес.
— Ну, раз девчонок полно, то мы пошли! — улыбнулся я, кивнул вниз и начал спускаться по ступенькам.
— Ооо!! — зарычал за спиной одобрительно Вовка и стал спускаться следом.
— Давайте, там увидимся! — дежурно приветливо улыбнулся Артур, но глаза его, как и всегда, оставались цепкими и хитрыми.
Оплатили с Вовкой вход, прошли арку, в плотном разгоряченном телами и вибрирующем в ритм музыки воздухе стали пробираться к большой барной стойке. Навстречу с подносом над головой, заваленным грязной посудой, ловко проскочила невысокая официантка. Я глянул на нее: «Нет, не та девушка, что мне нравится». В то время у меня к официанткам существовала сочувственная слабость. Я признавал, что работа официанток в подобных заведениях трудна и неприглядна. Почти всегда все они — молодые девушки студенческого возраста. Им постоянно по работе приходится иметь дело и конфликты со всякими пьяными рожами. От такого круга общения кто угодно потеряет веру в человеческую адекватность.
Большая стойка уже была сплошь оккупирована любителями текилы и виски, которых с безнадежностью в голосе просил разойтись охранник. Я протянул руку поверх головы официантки, писа́вшей на краю стойки заказ в блокнот, поздоровался с барменом, сухощавым блондином почти моего роста. Вовке, чтобы повторить мой ритуал, пришлось встать на цыпочки и, пыхтя, тянуться.
— Там есть кто-нибудь? — показал я взглядом в сторону малой стойки.
Бармен утвердительно кивнул.
— Ну, мы тогда пойдем, закажем там чего-нибудь… алкогольного…
— Да, ударим ща по «отвертке»!!! — заорал за моей спиной Вовка.
Его привычка орать пришлась явно к месту — музыка сотрясала стены заведения, к ней подмешивался гул разговоров, лязг посуды и почти беспрерывный треск звонков телефонного аппарата на большой стойке.
Мы протиснулись сквозь грот ко второму бармену, успев поздороваться с половиной завсегдатаев клуба. Я махнул бармену, невысокому щуплому блондину, в знак приветствия, занял место в конце уже немаленькой очереди и остался тут же в самом удобном месте грота — в арке между центральной колонной и правой стеной. Вовка принялся взбудоражено крутить головой по сторонам, цепляясь взглядом за всех проходивших мимо девушек. Я достал пачку «Лаки Страйк». Вовка привычным движением выудил из нее сигарету себе. Мы закурили.
Курить я начал поздно, в 24 года. Можно было и не начинать, но я сглупил. Курил обычно мало, пять-шесть сигарет в день. В клубах же всегда курил больше — до пачки за вечер. На следующее утро, естественно, голова раскалывалась, и весь день я испытывал стойкое отвращение к сигаретам. Но к вечеру оно проходило, и все начиналось заново.
— Че там у тебя на работе еще нового!? — спросил я громко Вовку, наклоняясь почти к самому его уху и напрягая связки, стараясь перекричать грохот клуба.
Мимо со стаканом виски в руке прошел один из завсегдатаев «Чистого неба». Парень был похож на медведя, крупный, чуть полноватый, почти всегда я видел его в свитере, напоминающем шерсть, отчего сразу прозвал его про себя «Плюшевым». Мы с ним поздоровались, и тот медленно вразвалку пошел дальше, грустный, разочаровавшийся в женщинах и топящий свое время, здоровье и деньги в алкоголе, сигаретах и праздном отдыхе. Как-то раз я с ним общался, не задавая стандартных бестактных вопросов — где тот работает, чем занимается, сколько зарабатывает? Судя по мягким канцелярским нежным ручкам и заплывшему жирком телу, доходы его были выше среднего, а работа непыльной. «Плюшевый» застрял в классической жизненной точке, в которой существование, вроде как, и сытное и денежное, не приносит никакой радости и душевного удовлетворения. Его лицо всегда выражало апатию, пресыщенность, но из-под заплывших век на мир смотрели все еще «живые» глаза. В беспокойном метании его глаз ощущался поиск выхода, но пока безрезультатный, отчего взгляд «Плюшевого» в который раз устало всматривался в дно стакана сквозь янтарный цвет виски.
— Да че там может быть нового! — рявкнул Вовка, суетливо крутясь в арке. — Петрович заебал бабки грести под себя! Надо будет его Папе сдать, чтоб тот его выпер к хуям с базы!
— В смысле, гребет бабки под себя? Не делится что ли с тобой? Я думал, вы там вдвоем все дела обтяпываете…
— Да не, у него там свои клиенты есть! И он же еще туалетной водой занимается, пихает ее везде через своих корешей по базам. Ну и нам сюда тоже сдает, а потом бабки снимает и себе в карман…
— А ты то, хоть где-то имеешь? — задал я неудобный прямой вопрос.
— Парочка вот таких жуликов как вы… хы-хы…, — Вовка принялся сверлить меня хитрым алчным прищуром глаз, — мне платит дань!
Я пихнул его рукой в плечо, Вовка, довольный сказанным, засмеялся сильнее.
— Ну, когда уже будет наша очередь, и мы получим свою «отвертку»!!!??? — вдруг нетерпеливо заорал он в сторону бармена, встав на цыпочки.
— Скоро…, — улыбнулся тот, крутя горящий бокал с самбукой и гася резко пламя.
Парень, клиент, залпом выпил полбокала самбуки, вторую половину выпила девушка. Наклонившись к стойке, парень через трубочку втянул в себя алкогольные пары из-под стакана. Вся очередь с интересом смотрела на действо. Парень распрямился, обнял девушку и с красным лицом и выпученными глазами потянул ее в темноту танцпола.
— Как обычно? — посмотрел на нас бармен.
— Да, как обычно! И водки, блять, побольше!! — гаркнул Вовка, протискиваясь к стойке и пожимая руку бармена. Тот отвернулся и начал колдовать над заказом. Через минуту перед нами на стойке стояли два поллитровых пластиковых стакана с коктейлем.
— Две двойные «отвертки»…, — показал на них рукой бармен, невозмутимо сунул руки в карманы брюк, вопросительно уставился на нас. Расплатившись, мы взяли пойло и протиснулись обратно в арку. Очередь позади нас тут же схлопнулась вокруг стойки.