Надо признаться, физические возможности нового тела меня приятно удивили. Несмотря на колоссальную массу, бег давался очень легко, а трехметровые шаги быстро оставили далеко позади сельских дамочек. Вон, уже и пруд видать, с топографией я всегда дружил.
Ну, с богом… Хм, с каким из них? Как выяснилось, их немало. Ну пускай будет Локи.
Я склонился над прозрачной водой и посмотрел в свое отражение. А не так уж все и плохо. Фигура – Аполлон Бельведерский в свои лучшие годы, правда в масштабе полтора к одному. Физиономия тоже вроде нормальная, не красавец, но и уродом не назовешь. Черты лица довольно пропорциональные. Вот только его выражение сразу выдает во мне умственно отсталого и прическа похожа на копну свежей соломы. Впрочем последнее легко поправимо. Обязательно надо будет потренировать невербалику, а то зрачки по привычке в кучу стремятся и дебильная улыбка с лица не сходит. Можно было сказать, что с моим родным лицом у этого индивидуума не было никакой связи, если бы не глаза. Мои светло-голубые соблазнительные очи, как ни странно, остались при мне.
Так, все! Хватит прибедняться. Немедленно приступаем к подготовке этого тела к полноценной жизни. Начнем с речи.
– Ма-ма, – довольно внятно произнес я. – Му-Му.
Ммм, какой у меня прикольный баритон! Мое самое слабое место в том мире здесь вдруг обернулось сильной стороной. Да я фильмы могу озвучивать! Вот только сомневаюсь, что в местном колхозе их показывают. Светить новыми возможностями, пока не буду, а то местные переполошатся и подозревать начнут. Поди еще и в демонов верят.
Хм… А ведь тут и вправду могут быть демоны! Ладно, узнаем и это со временем. Погуляю пока, осмотрюсь, погляжу, чем здесь люди дышат.
Я направился в сторону деревни. Хрен с этими свиньями, пускай их кто другой пригонит. Ну что могут предъявить идиоту, который внезапно решил погулять и забыл про стадо?
Вдали показались сельские дома. Совершенно обычные, каких в российских деревнях сплошь и рядом. Бревнышки, солома, заборчики… Ой, что-то шевельнулось в кустах – неподалеку, в зеленой траве проскользнула небольшая змейка, кажется ужик. С них и начнем.
– Том, том, том, – нет буква "Д" пока не выходит, – Змэ-эя, зме-эя, змея, – а вот "З" вполне нормальная. Неплохо! Непривыкший к разговорам голосовой аппарат потихоньку приобретал подвижность.
Так я шел и тренировался, пока вдалеке не показался селянин с коромыслом. Хм, коромысло есть, а ведра тогда где?
Я предпочел умолкнуть, чтобы не навеять подозрения, и продолжил свой путь. Мужик двигался точно в мою сторону. Вот он сейчас, наверное, поругает меня, но зато может что и сообщит об этом мире. Я ж тупой, мне все рассказывать и повторять по нескольку раз надо.
– Акакий, едрить твою налево! – коромысло полетело точнехонько в мою голову. – Ты какого хрена свиней побросал!?
Что? Меня еще и Акакием звать? Боже! Это дерьмо когда-нибудь закончится?
Я рефлекторно уклонился, и тяжелая оглобля просвистела мимо, обдав мои торчащие волосы ветерком.
– Ни хрена себе реакция, ты не заболел? Ты же сроду все в тыкву ловил! – крестьянин пристально уставился в мои глаза, – Точно, и глаза у тебя поменялись. Осмысленные какие-то, будто и не дурак вовсе.
Блин! Так и спалиться не долго.
– Мууу, – я замахал руками и сдвинул зрачки в кучу. Надеюсь, все правильно делаю?
– Ан нет, показалось, – облегченно выдохнул крестьянин, – Но на цепь я тебя сегодня за твою безалаберность посажу. Ежели что с Пегой барина нашего случилось, не жить тебе, Акакий.
Цепь? Барин? Тут еще и рабство имеется? Ну, Локи, ну паразит!
– Все норм, – раздался голос бога, – Мне пока нравится, как ты действуешь. Хитрость наше все, не зря же я тебя выбрал!
– Ты сразу не мог сказать? Я еще и в рабах оказывается!
– Да не раб ты! Просто тупой, вот и держат тебя периодически на цепи, чтобы чего не натворил. Я к тебе проездом заскочил ненадолго, дела у меня неподалеку. Если вопросов нет – побежал я.
– Стой! Это правда… ну, про меня и свиней?
– Не совсем. Бывший хозяин тела как-то рискнул совокупиться с хрюшкой, но ничего не вышло, только бедное животное напугал. Однако засекли его местные за этой прелюдией. Ну и погремуху прилепили.
– Фух…, – облегченно выдохнул я, вычеркнув зоофилию из биографии. Стоп. Я что, это вслух сказал?
Судя по ошалевшему лицу крестьянина, последнее слово действительно было произнесено достаточно четко.
– Фух, фух, фух, – я натянул идиотскую улыбку и побежал за подвернувшейся бабочкой.
– Бабочка это, Акакий, а не фух! А, толку-то тебе дураку объяснять, – он с расстроенным видом махнул рукой.
Вроде мужик-то на самом деле неплохой, даже верит в меня немного.
– Еда. Домой. – тон его голоса внезапно изменился на командный. Так обычно хозяин подзывает собаку.
Видимо по правилам, мне сейчас нужно среагировать и идти за ним. Я грустно вздохнул и послушно поплелся за ним в деревню, решив, что конфликты мне пока не нужны. Бежать с острова некуда, денег нет. А там куда меня ведут, наверное, покормят.
– Эх, Акакий. Вот веришь-нет, завидую я тебе иногда. Спроса с тебя никакого, целый день сидишь себе на природе, да ворон считаешь – начал изливать мужик свое горе, неторопливо шагая по проселочной дороге.
Я обратился в слух. Первая познавательная информация, пусть выговориться.
– …а я что? – продолжал он, – Дима вспаши, Дима засей, Дима детей вырасти. Еще и его Высокородие, хрен бы его побрал. Мало того, что право первой ночи не отменил, хотя клялся-божился, так еще и оброк задрал. Да чтоб ему обдристаться, козлу! Жалко, Ленку, умница она у меня. А за Феофана Андроновича нашего речи ведут, что больно охоч он до извращений всяких.
Ну вот, первые крупицы новых знаний. Интересно, этот Дима мой отец? Лена, получается, его дочка на выданье и светит ей первая брачная ночь с помещиком-дефлоратором. Ладно, не будем торопить события, все со временем узнаем. Я еще наведу шухер в этом колхозе!
Крестьянин о чем-то горестно задумался и до самого дома не проронил больше не слова. Жил он, как оказалось, в средней паршивости избушке – не совсем сарай, но и до терема далеко. Домочадцев его мне пока увидеть не удалось, за исключением жены Софьи – пухлой тетки, что называется кровь с молоком, только в двойной концентрации второго. Та как-то странно зыркнула в мою сторону и удалилась в избу.
Дмитрий завел меня на большой сеновал, прицепил к ноге длинную увесистую цепь, конец которой крепился здоровенным костылем к вертикальной опоре, а затем вышел. Спустя четверть часа он вернулся со здоровенной миской куриной похлебки, но почему-то без ложки. Я вопросительно посмотрел на него.
– Ну что ты на меня, как на юродивого смотришь? Что не так? Аль тебе прибор столовый нужен? Так ты же и держать-то его не умеешь!
Эх. Придется есть как получится. Я попытался пристроиться к огромной тарелке и так, и эдак. В итоге вспомнил про свои огромные лапы и не менее огромную хлеборезку, а потому просто взял миску двумя руками и влил ее содержимое себе в рот. Вкус бульона оказался весьма приятным и в животе разлилось ласковое тепло.
– Ну вот, а то ерепенился, аки граф привередливый! – он забрал посудину и стряхнул остатки жидкости на землю, – Отдыхай давай. С Пегой все в порядке, так что повезло тебе. Но завтра-таки дома сидишь. Помещик плетей тебе велел всыпать, да смыслу в том нет, не поймешь. Данька мой за тебя свиней попасет.
Ну и ладушки! От работы на завтра отмазался. А поспать мне совсем не мешало бы. День выдался невероятно насыщенным и познавательным. Я с удовольствием растянулся на зеленоватом сене, которое восхитительно пахло, и закрыл глаза.
Тихий скрип двери сарая нарушил ночную тишину. Я вздрогнул и посмотрел на вошедшего. Софья… Чего ей здесь надо? Не за любовью же к деревенскому зоофилу пришла! Мне же только о свиньях и мечтать.