Волчье фырканье сорвалось с губ. Он не в силах отказать ей.
— Тебе нужно поторопиться. Её жизненная сила тускнеет, — сказала Бэлери.
— Давай оставим их наедине, сказала Элли Лотэру.
— Ты издеваешься надо мной? — вампир усмехнулся. — Я ни за что на свете не пропущу это!
— Пожалуйста, Лео.
— Ладно, чертовка, — проворчал он.
Остальные оставили Манро наедине с Керени и безумием. С совершенно иным безумием. Когда он потерял её в Квондоме, он ещё не любил её. Потребность бороться за неё захлестнула Манро, как будто агрессия, накопленная за всю жизнь сражений. Она душила его.
Керени положила холодную руку ему на щеку, её большие медные глаза сверкнули.
— Я знаю, Манро. Знаю, как это тяжело. — Она видела его дикое отчаяние?
— Но ты справишься. Я верю в тебя.
Сложно напугать эту маленькую смертную. Придавая своим словам уверенности, он поклялся:
— Кое-что изменилось: я отдам тебе всего себя, вплоть до души. Я ничего не скрываю от тебя. Ничего, Керени. Поэтому ты тоже ничего не должна скрывать.
Слезы потекли по её щекам.
— Да. Мы справимся… вместе. — Она убрала руку с его лица.
Он начал выпускать своего зверя.
«Пожалуйста, зверь. Прошу, верни её нам».
— Да, Манро.
В такой момент его психика требовала контроля. Но он уступил существу внутри себя. Ни контроля, ни рациональности, ни пренебрежения шансами спасти положение. Воин, бой которого закончился, Манро мог только…
Сдаться
Принять.
Доверить.
Так он и сделал.
С первобытным рёвом его зверь взял верх, оставив Манро существовать на заднем плане. Когда существо обнажило клыки и успокоилось, Манро услышал, как замедляется её сердцебиение. Тук-тук… Тук-тук… Он ожидал, что зверь нанесёт серию укусов, как в прошлый раз. Вместо этого он чисто проткнул ей шею; она даже не вскрикнула. Зарычав на прохладную плоть, зверь впрыснул свою сущность, часть самого себя. Пламя Ликана.
Тело Керени обмякло. Тук… Тук…
Тишина.
Последний вздох вырвался у неё, унося с собой последние слова:
— Я… люблю… тебя…
Она умерла прежде, чем он успел произнести эти же слова в ответ.
Глава 56
Гленриал, Луизиана
— Вернись ко мне, Керени. — Манро погладил большим пальцем её скулу. — Вернись ко мне. — Безумие надвигалось, когда его мучительное бдение продолжалось пятую ночь. Когда он ждал её воскрешения раньше, его сердце не участвовало в переживаниях. Сейчас же оно сжималось и кровоточило из раны, которую могла залечить только Керени
Манро смутно припоминал, как Лотэр вышвырнул их из Дакии
— Новообращённые — вредители.
А Стелиан проводил их до Гленриала. Бен, Ронан и вся стая собрались, чтобы помочь. Но Манро покачал головой, и все ушли, пока он нёс свою мёртвую пару в домик и укладывал в свою кровать.
Он позвонил Лоа:
— Приведи свою змею и вуду. Делай всё, что, чёрт возьми, должна.
Она не смогла помочь Керени. Он связался с Марикетой — лидером Дома ведьм и супругой кузена Боуэна — и предложил всё, что есть, и всё, что мог украсть. Но Марикета ответила:
— Мне очень жаль, Манро, но я могу исцелять только живых. Теперь всё зависит от неё.
Он даже подумывал о том, чтобы попросить у Дорады кольцо. Но не смог найти её снова, а талисман всё равно не вернул бы мёртвых.
Поэтому, Манро провёл эти дни и ночи, открывая для себя, что такое на самом деле выворачивающая внутренности агония. Он рвал на себе волосы. Рычал на Керени; она обещала вернуться! Он свернулся калачиком вокруг неё, чтобы согреть. Укачивал её. Боролся со своими эмоциями и со зверем. Минуты казались годами. Часы вечностью.
Хотя след от укуса не заживал, она выглядела и пахла живой, потому что колдовская печать продолжала действовать, и его разум уже сыграл с ним злую шутку. Временами ему казалось, что он слышит её вздох. Он резко выпрямлялся, только чтобы обнаружить, что её грудь неподвижна. Иногда он мог поклясться, что её пульс учащался. Но всякий раз, когда прижимался губами к сладчайшему трепетанию, его приветствовала только тишина…
— Брат, я пришёл, как только услышал. — Рука, которая выглядела так же, как его, появилась на его плече.
Манро оторвал взгляд от Керени.
— Уилл? Ты здесь? — Его брат никогда в жизни не выглядел таким здоровым. — У меня галлюцинация?
— Я здесь. — Он взглянул на Керени. — Твоя пара вернётся к тебе. Время ещё есть.
— Ни один смертный не воскрешался после трёх дней, по крайней мере, за всю историю Чернокнижников. Прошло пять. — У неё не было времени.