Что было дальше?
А что может быть, когда твою семью ставят под удар те, кому доверяли? Отца обвинили в попытке убить правительницу эрханов. В те времена Шайтанар, правитель демонов, уже не был так безапелляционно жесток в отношении тех, кого обвиняли в подобном. Поэтому я осталась жить.
Отца казнили. Мать...
Мать какие-то поборники кровавой мести догнали и насадили на меч, пробив заметный уже живот. Убив двух зайцев одним ударом – моего брата приговорили к смерти до рождения. Из всего и без того не большого семейства, в живых осталась полумёртвая от страха и боли девчонка. Почти ослепшая, с повреждёнными руками, изуродованным лицом и едва живая от истощения, я лежала на сыром каменном полу тюрьмы и ждала, когда придут за мной.
Но не дождалась. Злая шутка судьбы. Дочь правителя пожалела сломанную игрушку и попросила отца отпустить меня. В восемнадцать лет я осталась на улице, на границе владений демонов, без денег, семьи, души и хоть каких-то шансов выжить.
– Мам, с тобой всё нормально? – маленькая рука дёрнула за рукав. Перевела взгляд на встревоженную мордашку мелкого, смотревшего на меня слишком серьёзным взглядом.
– Да, мелкий. Просто задумалась, – голос едва слышно дрогнул, но малыш не заметил, скрывать свои чувства научилась так хорошо, что порой самой страшно. – Ещё хочешь?
– Ага, – кивнув головой, Рагдэн протянул мне чашку. Положив ему ещё одну порцию каши, вытащила из поясной сумки небольшой холщёвый мешочек с травами. Успокоительный и профилактический сбор, то, что нам обоим сейчас нужно
Высыпав необходимое количество трав во второй котелок, где вода уже начала закипать, снова уставилась на языки пламени.
Если есть цель – внутри появляется стержень, не позволяющей тому, что от тебя осталось, сломаться снова. Собирая себя по кускам, день за днём лелеяла мечту найти тех, кто уничтожил меня и мою семью. Найти и...
Совершить возмездие. Месть – это слишком легко, просто, без изыска и доли трагедии. Я же решила сделать так, что бы их жизни, их судьбы превратились в пыль под моими ногами. Тюрьма, бродяжничество, обучение. Моими наставниками стали нелюди, убийцы, маньяки и прочие отбросы, давая мне возможность осваивать такое интересное искусство, искусство убивать и подставлять других тем самым. Они из меня выбили всё, что ещё оставалось от прежней Кораны, так меня звали по-настоящему.
И именно тогда появилась Мантикора. Бесславная, бесчувственная и циничная убийца. Неплохая карьера, учитывая, что я была дочерью не самого последнего человека, коли так можно назвать моего отца.
Впрочем, стоит радоваться хотя бы тому, что я просто выжила во время той бойни. Хоть и не понимаю, зачем и для чего.
Встряхнувшись, отправила Рагдэна мыть за собой посуду. Когда он вернулся, остатки каши были выложены на большой лист лопуха, для Урга. А в деревянные походные кружки мною был разлит отвар. Рядом лежали на салфетке фрукты и орехи.
Приступ ностальгии прошёл так же стремительно, как и начался. Раньше, когда моё возмездие было лишь в начале своего пути, такие сеансы позволяли сохраняться жаркому, ядовитому огню ненависти, кипевшему в душе. Теперь же это скорее дань памяти и привычка, так и не прошедшая с годами.
– Мам, а у нас будет дом? – немного помолчав, поинтересовался сын, успешно поглощая все подготовленные вкусности.
Вздохнув, пододвинула к нему свою порцию сладкого, в который раз удивляясь, как в него столько всего влезает. Подумала над его вопросом, хмурясь и потирая подбородок. Честно говоря, мысли о том, что пора бы уже и осесть, далеко не новы. В конце концов, мне нужно привыкать к нормальной, обычной жизни, а Рагдэну – общаться со сверстниками, ходить в школу, учиться и расти. Только прошлое довольно упрямая штука, так просто не отпустит.
– Не знаю, малыш, – покачала головой, взъерошив его волосы. За что получила недовольный взгляд и ворчание. Не любил мелкий, когда я его длиннющую шевелюру лохматила, хотя иногда сам просил, что бы я его волосы теребила. – А ты хочешь, что бы у нас был дом?
– Ага, – с совершенно серьёзным лицом откликнулся Рагдэн. – А ещё я хочу папу!
На этой фразе подавилась отваром и закашлялась. Даже слёзы на глазах выступили.
– Сынок, с папой несколько проблематично будет, – прочистив горло, хрипло ответила, краем глаза заметив какое-то движение на краю поляны. Неужели Ург уже насытился и решил вернуться?
– Мам, я хочу папу! – надулся мелкий, показательно отвернувшись от меня.
Покачав головой, сгребла его в охапку, усадив к себе на колени. Носом уткнулась в чёрные волосы, вдыхая любимый и родной запах. Чуть покачиваясь, стала мурлыкать любимую колыбельную этого монстрика, чувствуя, как постепенно он расслабляется и доверчиво прижимается ко мне, спрятав нос на моей груди.
– Мам...
– Ш-ш-ш-ш, малыш, – вздохнула, чмокнув его в макушку, и погладила по голове. – У нас с тобой всё будет хорошо, слышишь? Всё будет хорошо. И дом будет, и папа... Если кто-нибудь смелый сможет справиться с твоей мамой. Ладно?
– Я тебя люблю, мам, – шепнул Рагдэн, прижимаясь ещё сильнее. Его тепло, его чувства – это то единственное, что удерживает меня в мире. Ради него убью, уничтожу и сожгу дотла любого. Покажу ему истинный оскал Мантикоры.
Движение на поляне снова привлекло к себе внимание. Резко вскинув голову, успела зацепить излишне неуклюжую птичку, сороку, пытавшуюся скрыться среди листвы на нижних ветках.
Прищурилась, неосознанно крепче прижимая замершего сына. Едва слышно свистнула. Ург обучен слышать мой зов в любой точке, его владелец, хотя скорее заводчик, долго возился с магической и кровной привязкой, но всё же смог добиться такого эффекта, что мой зверь даже находясь на другой стороне континента, примчится к нам.
Заставив себя расслабить руки, пересадила Рагдэна на корягу, на чистом автомате выжигая рядом чистой магией охранные печати. Сделав малышу знак не двигаться, медленно поднялась, не сводя взгляда с подозрительной птицы. Незваные гости никогда не входили в число любимых посетителей, а гости, которые ещё и пытаются прятаться, относятся к категории тех, кого нужно сразу убивать. Без раздумий.
– Рагдэн, сиди смирно, пожалуйста, – тихо, но спокойно, чтобы не волновать ребёнка, попросила мелкого, двигаясь в сторону засевшей в кустах сороки. Если это чей-то посланец, то он очень скоро и очень сильно об этом пожалеет. Гильдии предупреждались и не раз, о том каким именно способом стоит со мной связываться.
И го том, что игнорировать мои пожелание нельзя, они так же осведомлены.
Двигалась медленно, неспешно, позволяя особой ауре силы рассеиваться вокруг меня. Такое своеобразное внушение, один из отработанных приёмов у мастеров ментальных взломов разума, позволяло деморализовать возможного противника... Или показать ему, с чем на самом деле придётся иметь дело, тут всё зависит от того, кто именно будет на той стороне баррикад.
Птица, словно поняв, что сопротивляться бесполезно, обессилено повисла на нижней ветке, смотря на меня обречённым взглядом. Ласково улыбнувшись, подошла ближе и резко выбросила руку вперёд, схватив сороку прямо за горло. Несильно сжала, показывая серьёзность своих намерений. Птичка едва заметно дёрнулась и двинулась дальше, стараясь, как можно быстрее отойти от поляны. Всякое может быть, вплоть до того, что вместе с этим “гонцом” пришли ещё несколько не самых дружелюбных личностей.
Рисковать собой могу. А вот ребёнка тронуть не позволю.
Найдя небольшое, вытоптанное местными зверьми, место, окружённое высокими елями, остановилась. Улыбнувшись, многообещающе, вытащила перо из-за пояса, сделала специальные отметки на каждом, попутно запитывая их силой, почерпнутой из леса. Природная магия всегда давалась мне легче, чем любой другой раздел. Исключение целительство и некромантия, но тут, увы, тоже есть свои расхождения с привычными миру понятиями.
Отойдя к центру пятачка, активировала барьер и выпустила птичку, сразу же решившую пробиться на волю. Однако, купол её не пустил, для пущей убедительности угостив молнией, лишившей несчастную половины хвоста. Пришлось сороке приземляться на землю, как можно дальше от меня.