- Вот это спасибочки… Удружил, друг сердечный, - губы мужчины растянулись в плотоядном оскале. - Поживи пока. За добро злом не платят…
- Дурак! - рявкнул тем временем охотник одним жестким ударом перерезав мужчине глотку. Брызнула кровь, обляпав одежду и лицо Юрия. Отрубленная голова с глухим стуком ударилась о землю, подкатившись к ногам позеленевшего пастуха. Обезглавленное тело мешком осело на землю.
- Ты… что?! Зачем?! - прошептал, задрожав всем телом Юрий. Округлившимися от ужаса глазами глядел он на голову у своих ног. - З-зачем уб-бил?!
- Совсем тебе морок глаза забил! - гневно возразил охотник подходя. Одним взмахом руки он ловко очистил сталь от кровоподтеков. - Неужели не понял, кого помиловать хотел?
Ответить Юрий не успел. Голова, доселе лежавшая смирно вдруг подскочила, расхохотавшись. На дворе стремительно потемнело, солнце скрылось за невесть откуда набежавшей грозовой тучей. Поднялся сильный ветер, сверкнул гром.
- Почто руку на меня поднял? Али и впрямь решил, что так легко одолеешь меня? - голова ехидно рассмеялась, повергнув Юрия в шок.
Лежавшее доселе смирно тело затряслось, подпрыгнуло. Охотник, выругавшись, бросился к нему, занеся меч. Сверкнула сталь в свете очередного раската грома, послышался насмешливый хохот нечисти. Тело успешно увернулось, поражая прыткостью при нескладной комплекции и крупных габаритах.
- Голову! Хватай голову и выколи ей глаза! - заорал, что есть мочи Женс, бросившись за улепетывающим телом.
- Ну, ну, - хмыкнула голова, встретившись взглядом с Юрием. - Попробуй что ли? Авось, проканает!
С этими словами голова отскочила прочь. Пастух, переборов отвращение и ужас ринулся следом. На этот раз он не подведет Женса!
Тем временем ловкое тело, забежав в чей-то сарай, вооружилось косой, встретив охотника в боевой стойке. Женс выругался тихо, встав в проеме. Тело поиграло рукоятью, а затем провело рукой по режущей части, словно бы убеждаясь, что оно достаточно острое. Коса оказалась наточена на совесть. С порезанных пальцев закапала кровь, окропляя лезвие.
- Вот как… Необычно, но ты и вправду не простая шавка, - прошептал охотник, перекладывая клеймор в левую руку. Правой оно потянулся к воротнику, доставая бутылек с иррииловой слезой, шепча: - Однако же солнце еще не село, а значит, власть Чернобога в этом мире еще не наступила. Прощай!
Охотник вздохнул сокрушенно, разбив бутылек, орошая водой клинок. Клеймор задрожал, впитывая влагу, слабым светом озарились его грани, напитываясь силой. В тот же миг Женс атаковал. Тело уклонилось, поднырнув под лезвие, попытавшись бежать ко входу. Охотник подставил подножку, тело споткнулось, но устояло, одновременно с тем, блокируя очередной удар охотника косой.
Где-то рядом раздался ехидный смех нежити, и в сарай вкатилась та самая голова, за которой тщетно пытался угнаться пастух. Стоило только голове появиться как тело, выронив косу, кинулось вперед, подхватив руками отрубленное.
- Вы проиграли, - торжественно заключила нежить, наконец, оказавшись на законном месте. Порез на шее начал мгновенно заживать, оживший мужичок для порядка повертел головой, хрустя восстановленными позвонками.
- Прости… - прошептал Юрий, прислонившись к косяку и пытаясь отдышаться. Женс смерил напарника разочарованным взглядом. Не в силах вынести его пастух потупил взор.
- Это ничего не меняет, нежить, - фыркнул Женс, обходя по дуге мужика. - Нет у тебя силы днем, признай.
- Днем - нет, но вот ночью… Не по зубам тебе, человечишка, тягаться со мной… А ночь-то уже наступила! Или не заметили, пока пытались догнать меня?
Женс ахнул, Юрий замер, недоуменно оглянувшись. Сарая не было и впомине. По голой земле стелился багровый туман, освещаемый кровавой луной. И такой яркой, близкой была эта жутка луна! В ее свете изменился и сам мужичок. Куда только подевалась его нескладная фигура! Перед спутниками во всей своей красе стоял молодой поджарый мужчина, теребя в руках порванную на куски человеческую кожу. Презрительно поджав губы, он откинул свою дневную личину прочь, показательно потянувшись и зевнув, обнажив внушительного вида клыки.
-Уф, и как вы в этом только ходите? - пробормотал он.
- Женс, что все это значит? - прошептал Юрий, после перемещения оказавшийся подле охотника.
- Мы забрели в обитель Лича… - подобно приговору прозвучал ровный голос Женса. - Мои худшие ожидания все же подтвердились.
Юрий побелел, выронив из рук ставший в разы бесполезным стилет. От ужаса у него задрожали колени, волосы стали дыбом, и даже вдохнуть вдруг стало тяжело.
Ходило у них в Солнечном множество баек про Лича - левую руку самого Чернобога, повелителя смерти, управляющего всеми мертвыми легионами Бездны. Не ведающий боли и страха, несокрушимый в своей дерзости, Лич посмел вызвать на бой самого Белобога. Победить у него не вышло. Разгневанный его дерзостью Белобог оживил мертвое сердце Лича, подарив бессмертному смерть.
- Что такое, боишься, человечишка? - Лич в мгновение ока оказался подле Юрия, пытливо заглянув в глаза. Пастух отшатнулся, наткнувшись спиной на грудь Женса. Охотник устоял, даже не дрогнув. Лич же, склонившись, поднял стилет. Поднес его к глазам, понюхал, скривившись, и тут же сломал.
- И этим ты собирался угрожать мне? - он насмешливо приподнял брови, дозволяя сломанным осколкам упасть в траву. - Что ж, наивным - наивная смерть.
Туман захрапел согласно, задвигались тени, приобретая очертания упырей. Безмолвные, истлевшие, поднимались скелеты, блестя алыми зарницами. Просвечивала в свете луны их тонкая, иссохшая кожа и такими хрупкими выглядели желтые остовы костей кое-где вовсе изломанные, покореженные. Однако же шли упыри, шли стройными рядами, прихрамывая, а то и вовсе ползая по земле, скаля черные остатки зубов.
И от вида этой жуткой картины захотелось Юрию бежать. Спасаться бегством наплевав на все принципы. Однако же позора избежать удалось: мертвяки наступали отовсюду, не давая возможности скрыться.
- Отойди, - попросил тихо Женс. Бледный, и весь как-то осунувшийся он покрепче перехватил рукоять клеймора, выпрямившись. Гордо шагнув вперед, он заслонил собой Юрия, принимая смерть как данность. И от этой самоотверженности сделалось Юрию худо. Не понимал он, что же движет его знакомым, не мог поверить, что ради веры способен человек преодолеть себя. А потому отошел пастух, не смея даже смотреть на этого человека. Стали теперь ясны ему слова, сказанные Женсом во время их первой встречи: не ведает охотник страха, и жизнь его принадлежит только Ирриилу. В этом и находится для охотника истинное счастье.
Юрий и сам не понял, когда вслед за первой одинокой слезинкой скатившейся по его щеке, потекла вторая, а за ней и третья. Зато он отлично слышал и видел отчаянный героизм Женса - его холодность, расчетливость и силу. Видел, как равнодушно тот кромсает врага за врагом, истекая кровью от нанесенных ран. Видел бледное его лицо, с проступившими на висках нитями вен, и отсутствующий взгляд человека решившего дорого продать свою жизнь. Душой Женс уже был у Ирриила, стараясь за чертой преподнести своему богу свою лучшую жатву.
«Не чувствуешь ли ты себя бесполезным?»
- Чувствую.
Юрий и сам не понял, откуда раздался этот голос в его голове. Однако же удивляться у него уже не было сил. Он признавал свое поражение, и ему нечего было отрицать. Он - бесполезен. Он не смог добиться признания Солохи, не смог найти ее, его чуть не убила гулиха, всю дорогу до столицы он только и делал, что таскался хвостом за Женсом. Пытаясь доказать свою полезность он даже взял в руки стилет, окропленной иррииловой слезой. Ну, и кого он этим стилетом убивал? Низших духов, зачастую неспособных дать отпор… И кто он после этого?
«И тебя это устраивает?»
- Конечно же, нет! - рявкнул зло Юрий, с болью наблюдая за очередной схваткой. Пара упырей уже налетели со спины на Женса, раздирая доспех.
« Хочешь ли ты помочь своему другу?»
- Хочу!
«Тогда не медли, бери свой стилет, и иди в бой! Верь в свои силы и в свое желание победить, а уж с силой я тебе подсоблю»