Глава 19
Путь до Мосула, где живут курды, небольшой отряд преодолел в три дня. На третий день, когда цель путешествия была уже близка, рано утром вблизи шатра, в котором ночевали Малек-Адель и Ник, показались двое всадников. Али, слуга Ника, шепотом сообщил об этом рыцарям. Они вышли из шатра и увидели, как два живописно одетых всадника, спешиваются возле шатра. Один из них низко поклонился вперед, как бы поднимая с земли горсть песка, посыпал этим воображаемым песком перед собой и прижал руку к груди. Этим жестом, свойственным лишь жителям Курдистана, Сафар Али-бек, курдский рыцарь, который всегда сопровождал Малек-Аделя, когда тот путешествовал по курдским землям, приветствовал гостей. Второй воин держал в своих руках очень странное копье, острие которого было сделано в виде полумесяца, а основание украшено кольцом из страусовых перьев.
Сафар Али-бек обратился к Малек-Аделю на непонятном для Ника языке. Прежде, чем ответить ему, Малек-Адель повернулся к Нику и с присущей ему учтивостью сказал:
— Прости, он говорит на своем языке. Это язык курманджи, язык йезидов.
Ник склонил голову в знак согласия, а сам подумал, что он не слышал никогда ничего ни об этом языке, ни о странном названии племени йезидов.
После короткого разговора Малек-Аделя с Сафаром, тот велел слугам оставаться возле шатра и ждать их возвращения. А сами они, Малек-Адель и Ник вместе со встретившими их всадниками отправились дальше. Куда — Ник этого не знал.
Путь их пролегал по пустынной местности, скудно поросшей хилыми кустиками почти высохшей травы. И только к концу дороги показалось человеческое жилье. И местность вокруг них разительно изменилась. Показались сперва кустарники, потом и деревья, вначале чахлые и низкорослые, затем все пышнее и выше.
Они проехали небольшое село под названием Баидри, утопавшее в зелени садов. Деревья были усыпаны уже спеющими плодами, яркожелтыми сливами, фиолетовыми фигами, кое-где на стенах, увитых ползучими плетями растений висели длинные, похожие на огурцы плоды. Через три часа, в течение которых всадники остановились только однажды, чтобы утолить жажду из чистого источника, бившего ключом из-под куста шиповника с уже почти спелыми темнокрасными плодами, они въезжали в узкую долину, зажатую между живописными скалами. Возле небольшого дома путники остановились и спешились. Малек-Адель повернулся к Нику со словами:
— Дальше мы пойдем пешком. Это недалеко.
Куда вел Малек-Адель Ника и что «это» было недалеко, пока было непонятно.
Минут через пять неторопливой ходьбы среди буйной зелени и полевых цветов как-то неожиданно из-за поворота дороги вдруг перед взором путников предстал древний монастырь. Сложенный из светлого камня, он как-бы возносился к небу. Монастырь окружала каменная крепостная стена. Когда Ник и Малек-Адель проходили мимо крепостной стены, Ник увидел, что в стену вставлены камни с надписями на арабском и сирийском языках.
— Здесь нельзя ходить с обнаженными ногами, нельзя убивать диких зверей, срывать растения и портить воду, — благоговейным шепотом сказал Малек-Адель. — Это храм шейха Ади.
Двор храма был выложен каменными плитами. Кроме самого храма здесь находились еще постройки, которые сочетались по стилю с храмом. Ждесь жили служители храма.
Они подошли ближе и Ник увидел, что портал храма украшен высеченными из камня различными символами. Это были лев, змей, топор, гребень, изображения человека. Особенно сильное впечатление производил змей. Его черное и блестящее изображение, высеченное из какого-то свинцово-черного камня всем своим видом напоминало о том, что здесь таится нечто странное. Увидев однажды, это изображение уже нельзя было забыть.
Ник и Малек-Адель вступили внутрь храма. Гулкая тишина, мрак и прохлада царили под его стенами. Внутренность храма, слабо освещенная мерцающими огоньками лампад, представляла собой продолговатое помещение. Это был сводчатый зал, колонны которого образовывали два нефа. В углу южного нефа, справа от входа из скалы бил источник изумительно чистой воды.
Малек-Адель вел Ника дальше. В глубине зала обнаружилась еще одна, слабо освещенная комната. Туда и вел Ника Малек-Адель.
Когда они вошли внутрь, Малек-Адель остановился и благоговейно преклонил колени перед гробницей, покрытой покрывалом, на котором были искусно вышиты золотыми, серебряными и пурпурными нитями священные письмена и надписи:
«Мелек Езид, милость господа над ним!»