И, обернувшись, исподлобья, он долгим взглядом посмотрел в сторону Ново-Тихвинского монастыря.
В столице, не понимают, что на Урале народ хитрый и стойкий. Как в каслинской печи, в нем много переплавлено: русские, башкиры, татары, удмурты – кого здесь нет? Из русских сюда шли самые отчаянные. Оторвыши. Беглых, ссыльных – не сосчитать. Село Булзи кем заложено? Ссыльным татарином из Казани. Вот и поработай с таким народом!
После того, как незваные гости ускакали, оставшиеся в живых монахини, шепча молитвы и крестясь, собрали темные книги и цветистые иконы и покинули обитель, оставив на монастырском кладбище шесть свежих могил с простыми крестами.
***
Владелец букинистической лавки, оплывший от пламени пронесшихся шестидесяти лет, достал из-под прилавка какую-то грязную не то коробку, не то шкатулку в разводах и темных пятнах.
– Посмотри вот это, – взгляд его стал хитрым и таинственным, как у фокусника, и одновременно въедливым.
– Что это? – удивленно спросил Александр Ежов, заинтриговано глядя на странную вещь, и нерешительно протянул руки.
– Это ты скажи, что, ты историк, а мне когда бегать по экспертам? У меня бизнес. Бери, бери, смотри.
В металлическом узорчатом переплете находилась пожелтевшая, в рыжих пятнах и ржавых точках, объемистая рукопись.
Букинист же с тяжелой неловкостью опустился в кресло и прикрыл веки. Сытый, неповоротливый, он имел вид ленивого кота, который вроде дремлет, а сам на стороже.
– Откуда это у вас? – спросил Александр, бережно листая страницы рукописной книги.
– Откуда… оттуда… – уклонился от ответа Букинист. – Сам-то что можешь сказать?
– Что я могу сказать, не зная, откуда артефакт? – не к месту щегольнул модным словечком Ежов. – Вот при раскопках, например, важен весь культурный слой…
– Ладно, – бесцеремонно прервал разглагольствования молодого историка Букинист. – Мне привезли эту – не преувеличу – драгоценность из села Булзи. Знаешь такое?
– Около Каслей, что ли? – не сразу отозвался Ежов. – Там еще есть храм, правда, разрушенный.
– В точку, – лениво кивнул Букинист. – Храм Покрова Пресвятой Богородицы. Был опустошен при Советской власти, церковные книги и иконы тогда мирные селяне растащили по домам. Представляешь, – он усмехнулся, – из икон даже кадушки делали для солений. И вправду: что добру пропадать? Когда пришла мода на иконы, я несколько штук выменял на ерунду. Не поверишь – на полиэтиленовые мешки с картинками. Красивые такие были упаковочные пакеты, модные. Пять рублей штука стоила в Москве. Да, ты не помнишь, ты тогда на горшке сидел. Я в те годы всю область проехал. Так вот, рядом с селом Булзи находится Ново-Тихвинский женский монастырь. Его тоже разорили, уцелевшие монахини разбежались, несколько прижилось в селе. Этот манускрипт остался в наследство от одной из них... Вот такая информация. Такой культурный слой... – он усмехнулся и неожиданно цепко вгляделся в лицо юноши. – Что ты можешь сказать о рукописи на вскидку? – и опять прикрыл набрякшие веки, как за мышкой, наблюдая из-под них за молодым человеком.
– Тарабарщина, какая-то. Ни одного внятного слова, – пробормотал Александр Ежов.
– Ясно, что записи зашифрованы, но не думаю, что сложно, – проговорил Букинист. – Я уже показывал эту находку Коле Белосельскому – знаешь его? – бывшему директору краеведческого музея. Известный человек, вся его квартира антиквариатом забита, – мужчина помолчал и добавил: – Правда, обнесли его квартиру.
– Давно? – вежливо поинтересовался юноша, вынув из рукописи серо–желтый, как высохшая кожа, узкий листок, на котором с трудом читались выцветшие строчки: «Отче наш, иже еси».
– С полгода. Воров нашли, но самые ценные вещи милиция не вернула. Там говорят, что это улики, вещественные доказательства, а они возврату не подлежат. Назидательная история получилась: Коля в мутные перестроечные полмузея вынес, а потом у него вынесли. Кстати, фамилию «Белосельский» Коля присвоил: за дворянина себя выдает. Смешно. Да, ты сам не от главы НКВД Николая Ежова?..
– Нет, – недовольно мотнул головой молодой человек, возвращая листок на место, – Ежовых на Урале много. Ведь слово «ёж» раньше означало «беглый», вот от него и происходит «Ежов».
– Да ты что? – удивился Букинист. – Так твой род идет от беглых? Оно и видно, что здоровая у тебя наследственность – такой бугай! Пальцем раздавить можешь. Тебе бы спортом заниматься, борьбой… Ладно, о чем мы говорили? Так вот, у Белосельского глаз загорелся на эту рукопись – меня не проведешь! Но он ушлый парень. Стал говорить, что это ерунда, якобы век всего лишь девятнадцатый, а о чем написано, и думать не захотел. Вот скажи, зачем для ерунды такой красивый металлический переплет?.. Он же рассчитан на века! Ты про манускрипт Войнича слышал?