В голове у меня возник легкий циклон. Я пыталась соотнести свою любовь к Мэтью с самыми опасными хищниками животного мира и с институтом брака, никогда не вызывавшим у меня особого энтузиазма, — пыталась и не находила ни одного дорожного указателя.
— Когда два вампира вступают в брак, самка обязывается подчиняться самцу? Как вся прочая стая?
— Боюсь, что так, — потупился Мэтью.
— Ага, — прищурилась я. — Ну а я-то что получаю?
— Я буду любить тебя, почитать, защищать и кормить. — Он отважился взглянуть мне в глаза.
— Ужасно похоже на средневековый обряд венчания.
— Ту часть литургии, где обмениваются обетами, составил как раз вампир. Но служить мне ты не должна, — добавил он торопливо. — Эти слова рассчитаны на людей.
— На мужчин, если точнее. Не думаю, чтобы это доставляло особую радость женщинам.
— Да, пожалуй. — Он попытался усмехнуться, но не сумел и снова уставился на свои руки.
Прошлое без Мэтью представлялось мне холодным и серым, будущее с ним — куда более интересным. Наше знакомство, не говоря уж об ухаживании, было недолгим, но я определенно чувствовала, что мы связаны. А законы вампирской стаи вряд ли позволят мне заменить послушание на что-то более прогрессивное, будет он меня называть женой или нет.
— Должна, муженек, заметить, что мать тебя защищала не от жены. — «Муж» и «жена» звучали в моих устах как-то странно. — Я тогда еще была не жена, а просто женщина, которую ты ей подкинул ни с того ни с сего. И как таковая легко отделалась.
В уголках его рта зародилась улыбка.
— Ты думаешь? В таком случае придется тебя уважить и простить Изабо. — Он взял мою руку, коснулся ее губами. — Я сказал, что ты моя, помнишь? Теперь ты знаешь, что я имел в виду.
— Вот почему Изабо так расстроилась, когда мы поцеловались. — Да, этим объяснялось все: ее гнев и внезапная капитуляция. — После этого пути назад уже нет.
— Да, для вампира.
— Для ведьмы тоже.
Мэтью разрядил атмосферу, выразительно посмотрев на мою пустую тарелку. Я слопала три порции жаркого, каждый раз заявляя, что не хочу больше.
— Ты наелась?
— Да, — пробурчала я, выведенная на чистую воду.
Было еще рано, но я уже зевала вовсю. Мы пожелали спокойной ночи Марте, намывавшей огромный кухонный стол горячей водой с лимоном и морской солью.
— Изабо скоро вернется, — сказал ей Мэтью.
— Ее не будет всю ночь, — мрачно проронила она. — Подожду здесь, пока не придет.
— Как хочешь, Марта. — Мэтью потрепал ее по плечу.
На лестнице Мэтью рассказывал, как приобрел анатомию Везалия и какое впечатление произвели на него иллюстрации. Слишком устав для «Авроры», я взяла упомянутую книгу, плюхнулась на диван и стала разглядывать изображения лишенных кожи человеческих тел. Мэтью отвечал на электронные письма. Потайной ящик его стола, к моему облегчению, был плотно задвинут.
Час спустя, решив принять ванну, я поднялась и размяла затекшие мышцы. Мне требовалось побыть одной, чтобы обдумать как следует свой новый статус жены. Мысль о браке приводила меня в немалое замешательство. С учетом вампирских собственнических инстинктов и моего полного неведения о смене своего гражданского состояния поразмыслить обо всем этом хотелось безотлагательно.
— Я скоро поднимусь к тебе, — не глядя, пообещал Мэтью.
Горячей воды, как всегда, было вдоволь, и я погрузилась в ванну с блаженным стоном. Марта уже сотворила свое ежевечернее волшебство с камином и свечками — в комнате было уютно, хотя не сказать чтобы очень тепло. Я удовлетворенно проигрывала в памяти дневные события: планировать все самой было лучше, чем полагаться на волю случая.
Продолжая отмокать со свешенными за край волосами, я услышала легкий стук в дверь. Мэтью вошел, не дожидаясь ответа, и я, привстав было, тут же нырнула обратно.
— Ложись в постель, — скомандовал он, держа наготове полотенце.
Я осталась в ванне еще на пару секунд, вглядываясь в его затуманенные глаза. Он терпеливо ждал. Сделав глубокий вздох, я встала. Зрачки Мэтью резко расширились. Он посторонился, чтобы я могла выйти, и завернул меня в полотенце.
Под его немигающим взглядом я дала полотенцу упасть. Мэтью оглядел меня — от порхающих по мокрой коже снежинок вдоль позвоночника пробежала дрожь предвкушения, — привлек к себе, обвел губами шею и плечи, вдохнул мой запах, собрав волосы в горсть. Я затаила дыхание, когда его большой палец прижался к пульсу на горле.