— Эта деталь не совсем учительская. — Сидя на кровати, я натягивала чулки.
Мэтью умирал со смеху и просил меня надеть сразу и шляпу.
— Так я сама себя подожгу. Засветим сначала тыквы.
Мы попытались сделать это по-человечески, но ветер упорно задувал спички.
— Вот черт, — сокрушалась я, — неужели Софи даром трудилась?
— Может, чары применишь?
— Попробую. Если не выйдет, нечего и рядиться ведьмой. — Нежелание объясняться перед Софи заставило меня сосредоточиться и поджечь первый фитиль. Следом зажглись прочие одиннадцать тыкв, одна чуднее и страшнее другой.
В шесть часов в дверь застучали, крича: «Сласти или напасти!» Мэтью, ни разу не праздновавший Хэллоуин в Америке, побежал встречать наших первых гостей.
Блеснув лучшей из своих завораживающих улыбок, он поманил к двери меня.
На крыльце стояли маленькая ведьма и вампир, чуть побольше.
— Сласти или напасти, — повторили они, подставив раскрытые наволочки.
— Я вампир, — сообщил мальчик, оскалив клыки, — а она ведьма.
— Вижу, — ответил Мэтью, оценив черный плащ и белила. — Я сам вампир.
— Тоже мне, вампир. Недоработала твоя мама с костюмом. Где плащ? — Мальчуган воздел руки, демонстрируя крылья летучей мыши на подкладке своего. — Без него ты не превратишься в нетопыря и летать не сможешь.
— Да, это проблема. Мой плащ дома, и слетать за ним не получится. Может, ты мне свой одолжишь? — Мэтью высыпал по горсти конфет в каждую наволочку — дети аж онемели от такой щедрости. Я выглянула за дверь, чтобы помахать их родителям.
— Вот она — настоящая ведьма, — одобрила девочка при виде моих черных башмаков и чулок в красно-белую полоску. Оба, хором сказав «спасибо», пробежали по дорожке и залезли в машину.
В последующие три часа мы принимали у себя фей, пиратов, привидений, скелетов, русалок, инопланетян, а также новых ведьм и вампиров. Я шепнула Мэтью, что отдельному представителю нечисти вполне хватит одной конфетки — если раздавать сласти пригоршнями, наш запас иссякнет задолго до девяти.
Больно было его осаживать, так он радовался. Мэтью открылся мне совсем с другой стороны: он присаживался на корточки, хвалил костюмы и каждому юному вампиру говорил, что в жизни не видел такого жуткого монстра.
Трогательнее всех оказалась крошечная фея с великоватыми для нее крылышками и в газовой пачке. Она переволновалась и залилась слезами, когда Мэтью спросил, какую она хочет конфетку. Братец, крутой шестилетний пират, в ужасе отпустил ее руку.
— Спросим у твоей мамы. — Фею Мэтью нес на руках, пирата вел за концы банданы. На пути к родителям фея успокоилась, ухватилась липкой ручонкой за его свитер и принялась хлопать его по голове волшебной палочкой, приговаривая:
— Биппити-боппити — БУУ!
— Принц ее мечты будет похож на тебя, — заметила я, когда мы вернулись восвояси. Вся голова у Мэтью была в волшебном серебряном порошке, который я долго стряхивала.
Около восьми, когда вместо фей и пиратов начали поступать готы-тинейджеры в коже, цепях и черной помаде, Мэтью передал корзинку с гостинцами мне и скрылся.
— Трусишка, — поддразнила я, поправляя шляпу в преддверии очередного нашествия.
Минуты за три до того, как стало можно погасить фонарь на крыльце без ущерба для репутации Бишопов, мы услышали новый стук и вопль: «Сласти или напасти!»
— Кто бы это мог быть? — Я снова нахлобучила шляпу.
На крыльце стояли два молодых чародея. Один из них доставлял нам газету, другой, прыщавый с кольцом в носу, принадлежал, кажется, к семейству О'Нилов. Их костюмы состояли из рваных джинсов, утыканных булавками маек, собачьих поводков и фальшивой крови.
— Ты как будто уже большой для этого, Сэмми?
— Шэм, — поправил он сквозь пластмассовые клыки.
— Хорошо, Сэм. — Я выскребла конфеты со дна корзинки. — Мы уж свет собрались гасить. Почему вы не на вечеринке у Хантеров?
— Нам шкажали, у ваш отпадные тыквы в этом году. И еще, это… — Сэм покраснел и снял свои зубные протезы. — Роб говорит, что видел тут рядом вампира, а я с ним поспорил на двадцать баксов. Бишопы такого бы к себе не пустили, ведь правда?
— С чего ты взял, что это вампир?
— Джентльмены… — Тот, о ком шла речь, вырос у меня за спиной.
Мальчишки разинули рты.
— Вампира только человек не узнает или полный дурак, — пробормотал Роб. — Здоровый, я таких еще не видал.
— Круто. — Сэм хлопнул друга по пятерне и схватил конфеты.
— Не забудь, ты проспорил, — напомнила я.
— И еще, Самюель, — с преувеличенным французским акцентом добавил Мэтью, — могу я просить вас никому обо мне не рассказывать?