— Да, с драконом встретиться не хотелось бы, — сказал Профессор, — а вот с эльфиечкой, вполне можно было бы… потолковать о вечном… — взгляд Профессора затуманился и уставился в пустоту.
— Так почему именно магия? Как такое вообще возможно? — напомнил я ему свой вопрос.
— А с чего ты взял, что это магия? — как будто проснулся профессор.
— А что же тогда? — опешил я, от такого поворота разговора.
— Эта космическая аномалия, когда мы в ней оказались, привнесла в наш мир просто другие физические законы. Существует много теорий, что эти законы в разных местах вселенной могут отличаться, и наша прежняя версия далеко не аксиома. Физические законы начали меняться, но люди всегда ищут во всём новом, что-то знакомое, чтобы объяснить и понять явление, с которым они столкнулись в первый раз. И человечество, своим коллективным бессознательным, увидело в происходящих изменениях кое-что, что уже было в его культурном поле. Многое из происходящего было похоже на магию. А потом оказалось, что эти самые новые физические законы очень восприимчивы к психической энергии. И это же самое коллективное бессознательное, сначала поместило их в свою систему координат, обозвав магией, а потом и заставило работать в этом ключе. Так что, магию, которая нас окружает, во многом создали мы сами! Это просто наша интерпретация и своеобразное использование новых физических принципов.
— Обалдеть! — потрясённо сказал я.
5. Попил, блин, кофейку!
Профессор наслаждался произведённым эффектом, откинувшись на спинку стула, а я сидел и пытался осмыслить то, что он сказал.
— То есть как таковая магия в наш мир не приходила, получается? — наконец произнёс я.
— Ну, это смотря что именно считать магией, — пожал плечами Профессор, — это всё просто разница в терминологии. Но если я правильно понимаю твой вопрос, то да, магия не приходила. Изменились законы физики, а уже мы интерпретировали это как магию. Ты же знаешь, что наука в высшей точке развития воспринимается как магия? Просто мы к этому привыкаем… привыкали и не отдавали себе отчёта. Большинство людей не понимало, почему у них дома горит свет, просто пользовались этим как данностью. Но для людей, которые жили несколько столетий назад, это магия! Как и самолёты, ведь не может же летать такая большая железная штука, которая намного тяжелее воздуха. А громадные корабли, контейнеровозы или туристические лайнеры? Это же плавучий город! Какой-нибудь средневековый человек воспринял бы это как нечто невообразимо божественное! И это относительно понятные вещи, мы уже не говорим про более высокие технологии, которые обычные люди даже не смогут осмыслить. Например, ядерная энергетика.
— Мы скоро сами станем теми самыми людьми из средневековья, — усмехнулся я, — мир стремительно туда катится.
— Это правда, — печально вздохнул профессор, — мир умирает… или перерождается! Такого тоже нельзя исключать. Просто сейчас переходный период. Со временем всё встанет на рельсы, утрясётся, сформируются новые правила игры, новые элиты, и начнётся новый этап развития человечества, только уже основанный на том, что мы сейчас называем магией.
— Звучит оптимистично, — улыбнулся я, — и что самое главное, правдоподобно! Жаль только, что не все смогут это пережить.
— Далеко не все! — Профессор поднял вверх палец, — я бы даже сказал, не многие сумеют перейти в новый мир. Но любая трансформация человечества связана со смертями и потрясениями.
— А были другие трансформации? — удивился я.
— Не такие, естественно, но были, — сказал Профессор, — научно-технический прогресс очень сильно продвинул нас вперёд, но и оставил под своими колёсами много трупов. Если почитать историю, обращая внимание именно на это, можно прийти к очень интересным выводам.
— Старая история уже никому не интересна, — сказал я, — та жизнь как будто отрезана, и многие предпочитают её не вспоминать. Те, кто хочет выжить в новом мире. Те же, кто цепляется за старое, в большинстве случаев обречены!
— Как наш район? — хитро взглянул на меня профессор.
— Да, район мало затронули изменения, — кивнул я, — что очень странно.
— Перово умирает, — печально вздохнул профессор, — люди отсюда уходят. Да, ещё много осталось, относительно много… но с каждым месяцем их всё меньше и меньше. Делать здесь совершенно нечего! Я бы и сам ушёл, да только не знаю куда. Идти некуда, да и страшно! Тут есть хотя бы свой привычный угол, обжитой и уютный.