— Как хочешь! — легкомысленно пожала плечами девочка и радостно пошла в сторону кухни.
— Какой странный день, — пробормотал я и направился следом.
У девочки была старая туристическая керосиновая горелка. Она поставила на неё маленькую кастрюльку, как раз на две чашки, и подожгла огонь бензиновой зажигалкой.
— У тебя неплохие запасы, — сказал я.
— Это благодаря маме, — сказала девочка, — как только случился магопокалипсис и мир начал меняться, она сказала, что теперь всё будет по-другому. Теперь нужно будет выживать, и пока ещё не всё накрылось медным тазом, сказала она, нужно делать запасы, чтобы можно было какое-то время протянуть без всех этих работающих штук. Ну, типа свет, газ, вода…
— Да, но этого надолго всё равно не хватит, сколько бы ни удалось запасти, — сказал я, — тем более зимы в городе без отопления переживать очень тяжело, хотя, с приходом магии в мир, они стали гораздо мягче… уж не знаю, связано это или нет. Поэтому из городов многие уезжают. Природа даёт больше возможностей для выживания, чем каменные джунгли.
— Да, я знаю, — вздохнула девочка, — у нас в подъезде все уехали. Кроме моей, было ещё три квартиры жилых, кто остался пока. Но последний месяц никого не видно.
— А где же мама? — спросил я, не уточняя про папу, потому что она про него не упомянула, следовательно, скорее всего, жила только с мамой.
— Ушла по делам, — сказала девочка, — она всё время что-то добывает. В последнее время главное — это еда.
Ответ девочки был понятным и нормальным, но в какой-то момент мне показалось, что голос у неё дрогнул, и в груди у меня зашевелился неприятный червячок.
— А как давно она ушла? — спросил я осторожно.
Девочка подняла на меня грустные глаза, и там совсем чуть-чуть, но что-то блеснуло.
— Почти три недели, — нехотя сказала девочка.
У меня в груди червячок тут же исчез, вместо него всё рухнуло в пропасть, и там образовалась звенящая пустота. Мамы у девочки больше нет! Она одна, наедине с этим недружелюбным миром, и что она будет делать, когда закончатся все запасы, одному богу известно.
— Она жива! — тут же сказала девочка, хотя я ничего не успел сказать. Она, видимо, прочитала всё в моём взгляде.
— Меня Алик зовут, кстати! — вдруг спохватился я, найдя способ свернуть с неудобной темы разговора, где мне сейчас пришлось бы убеждать девочку, что её мама умерла, — а тебя как?
— Аня, — охотно ответила она. Вода закипела, она сняла кастрюльку с примуса и бросила в неё пучок заварки, — только вот сахара больше нет!
— А я как раз пью без сахара, — улыбнулся я.
Она налила чай в кружки.
— Ань, — с трудом начал я.
— Не надо! — быстро сказала Аня, не давая мне развить мысль, — я знаю, что ты скажешь! Что если мама до сих пор не вернулась, она не вернётся никогда! Но ты пойми, если я отсюда уйду, то это будет значить, что я её точно никогда больше не увижу… а так, есть надежда. Наверняка случилось что-то плохое, но я верю что она жива, преодолеет все трудности и вернётся ко мне!
Говорить что-либо было не нужно. Аня всё понимала лучше меня, и переубеждать её смысла не имело. Но и оставлять всё как есть, тоже было нельзя.
— Мама знала про мою способность, — после продолжительной паузы сказала Аня, — и мы её много раз проверяли, чтобы понять, как это работает.
— Поняли? — спросил я.
— Да, — кивнула Аня, — как говорила мама, на сто процентов!
— Ну и как же это работает?
— Я воспринимаю людей в связи с каким-то цветом, — сказала Аня.
— Это как? — спросил я, — вот, например, что именно у меня зелёное? Я весь? Аура вокруг меня? Или что-то другое?
— Это трудно объяснить, — сказала Аня, — я не то чтобы вижу цвет, но в то же время он как бы и есть. Как будто лёгкое свечение вокруг, но не яркое. Но в своей голове я представляю это очень отчётливо. Я сразу вижу, красный человек, жёлтый или зелёный.
— Ну, следуя не сложной логике, красный это значит плохой, верно? — спросил я.
— Да, красным доверять не стоит ни в коем случае. Такой обязательно обманет, предаст или что-нибудь ещё плохое сделает, — сказала Аня, — жёлтый будет вести себя в зависимости от ситуации. Будет поступать, как ему выгодно. Может ничего плохого и не сделать, если ему не будет в этом интереса. А вот зелёным можно верить. Зелёные честные и надёжные.
— Вот так вот всё просто? Все люди делятся на три категории? — поднял я брови, — мне такая картина мира кажется слишком упрощённой.
— Нет, конечно! — охотно согласилась Аня, — цветов гораздо больше. Да и между красным, жёлтым и зелёным много находится. Обычно цвета не чистые, а какие-то средние. Может быть, средний между красным и жёлтым, например.