— Что написать? — поинтересовался Сомо, улыбаясь от уха до уха миловидной фанатке с двумя желтоватыми косичками и чересчур яркими веснушками на лице.
— Хоть что! — с придыханием заявила девушка, склоняясь над столом. — Что угодно!
— Может имя? — предложил музыкант.
— Можно! — девица, дергая себя за одну из кос, закивала в знак согласия.
— Ну и?
Девушка продолжала кивать и таращить глаза. Лидер-сан улыбнулся еще шире и промурлыкал:
— Как зовут-то Вас?
— Маня я, — заявила фанатка. — Я же представлялась. Неужели пара бутылок пива накануне напрочь отшибли тебе память?
— МА-НИ-Я? — почти заикаясь пробормотал Сомо и покосился на сидевшего справа беззаботного еще басиста, увлеченно пожимающего руку темноволосому тощему пареньку с накрашенными глазами. — Мания так Мания, — сквозь зубы процедил он, а потом еще тише добавил, — разве такое забудешь?
Выведя три нужных знака катаканы на обложке диска и размашисто начеркав свою подпись, вокалист вернул девушке мэрч и заулыбался следующему фанату. Маня посторонилась… прямиком к Иёму.
Едва нахалка отошла, к лидер-сану повернулся Аясу, сидевший с другой стороны и наклонившись поближе прошептал:
— Она, по-моему, ненормальная. Она же вроде шатенкой была. А полчаса назад была с розовыми волосами. А тут... Если бы она не назвалась, я бы ни за что не догадался, что ЭТО она.
— МАНЯ Я! — послышался со стороны басиста возмущенный женский голос.
— Ой, правда Мания! — хихикнул Иёму. — Какое интересное имя. Оно вам так подходит!
Остальные сонатовцы тоже подписали плакат без каких-либо пререканий и уже спустя пару минут, когда Маня отошла от стола, вздохнули с облегчением, радуясь, что сегодня она очень быстро от них отстала, но еще пару минут спустя на стол Рю лег огромный плакат с четверкой рокеров. Почти не глядя на фаната барабанщик принялся на животе своей фотокопии выводить иероглиф имени, высунув от усердия кончик языка.
— Мелковато, — возмутилась поклонница, ткнув в иероглиф длинным фиолетовым ногтем. — А чего маркер-то едва живой?
Рю недоуменно глянул на девушку.
— Извините? — пролепетал он.
Девушка, поправив длинную баклажанового цвета челку, надула огромный розовый пузырь из жвачки. От громкого хлопка драммер вздрогнул.
— Маня?
— А кто ж еще? — хмыкнула девушка, продолжая жевать. — Ну так дать тебе нормальный маркер?
— Маня, — проговорил драммер, оглядев девушку с ног до головы. — А что с тобой случилось? Ты же только что блондинкой была!
— Ничего, — пробормотала странная знакомая, оглядываясь за спину. А потом, нечаянно проглотив жвачку, закашлялась, да так, что из глаз потекли слезы. — Напиши-ка лучше вот тут, — вытерев слезу, она наклонилась и ткнула в низ плаката. — Самой лучшей в мире фанатке с любовью! А то видишь, как я расчувствовалась!
Все так же оглядываясь куда-то на двери, Маня, едва Рю поставил точку, выдернув из-под его рук плакат, двинулась дальше - к Аясу, причем без очереди. Глянув на лакированное кубло каштановых волос, девушка изогнула накрашенные темно-фиолетовой помадой губы в улыбке.
— Покрупнее! — потребовала она, нависнув над клавишником. — Я что, щуриться должна, разглядывая эти каракульки утром спросонья?
— А? Простите? — испуганно пискнул музыкант, выронив маркер.
— Конечно прощу! — заявила девушка, поправляя сползший с плеча топ, сшитый будто из сетки с футбольных ворот. — А вот здесь, — Маня ткнула пальцем в правый нижний угол, — напиши: Самой лучшей Мане!
— Мане?! — воскликнул Аясу.
— Мане??? — взвыл Сомо, вскочив на ноги, да так резво, что стул из-под него брякнулся на пол.
Поклонники вокруг переполошились.
— Да тише вы, — шикнула на них назойливая девица. — Что вы так удивляетесь, будто мы с вами сегодня не виделись? Ая, не отвлекайся, пиши! — тот послушно выполнил команду. — Молодец! — похвалила его девушка и перевела свой взгляд на лидера группы, — Соня… то есть, Сомо, теперь и ты черкни где-нить тут что-нить поэтичное, ты ж поэт! Самый настоящий поэт!