Басист сидел и не шевелился. Фанатки, гурьбой стоявшие в очереди к высоченному японцу за автографами, как-то разом рассосались, поделившись между остальными тремя счастливчиками.
Оценивающе глянув на Иёму, Маня открыла баночку с желтой краской и всю ее вылила в пластиковую тарелочку. Потом открыла баночку с синей краской, размешала ее большой кистью и передала басисту. Тот подаваемое взял, но продолжал недоуменно поглядывать на ненормальную.
— Ну, чего ты так на меня смотришь? Кистей с красками не видел никогда?
Иёму в ответ закивал. А когда до него дошел смысл вопроса, принялся мотать головой из стороны в сторону.
— Так видел или нет? — переспросила девушка.
— Да, — ответил музыкант, а потом исправился, — то есть нет!
— Так. Берешь кисть в одну руку, баночку - в другую и красивенько рисуешь что-нибудь на мне. Ну, то есть на футболке.
Чтобы было наглядно Маня указала на себя где-то в области сердца. Иёму позеленел и отчаянно замотал головой, пытаясь всучить кисть обратно.
— Я сейчас начну сердиться! — заявила недовольная фанатка, и у басиста тут же появилось непреодолимое желание сбежать.
— Я вот здесь напишу, — смирившись с неизбежным, он указал на плечико девушки. — Можно?
— Можно, — разрешила та.
Иёму, как и Аясу до этого, сдерживая дыхание, принялся выводить нужный иероглиф.
— Ну чего просто имя-то? Напиши еще чего-нить. Ну, мол… пиши, буду диктовать: "от Иёму - басиста Daitokai Sonata, с наилучшими пожеланиями и надеждой на скорую встречу".
Дописывал последние слова Иёму уже в предобморочном состоянии.
— Все? — поинтересовался он, поставив точку.
— Нет, не все, здесь должна быть не точка, а восклицательный знак.
Долговязый рокер беспрекословно повиновался.
— А теперь? — уточнил он, исправив указанное.
— А теперь напиши что-нибудь от имени своего кота! Давай лучше на спине.
Маня повернулась, а Иёму посетили коварные мысли, что будь в его руках не кисть, а палка потолще, он бы навсегда избавил и себя и своих товарищей от этого ада. Останавливало его лишь наличие слишком большого количества свидетелей. Хотя, если судить по тому, как все злобно косились на настырную фанатку, был шанс с ними договориться.
— Написал?
— Написал, — подтвердил Иёму.
— Что написал?
— “От Кедамы с наилучшими пожеланиями..”.
— И?
— “... и надеждой на скорую встречу”, — добавил несчастный басист.
— Всенепременно! — хихикнула Маня.
Дождавшись, когда Иёму поставит последнюю точку, девушка повернулась и уже было, прихватив розовой краски направилась к Аясу, да ее остановил голос басиста.
— А зачем желтая краска? — неосторожно поинтересовался он, указывая на пластиковую тарелочку с налитой в нее краской.
— Ой, совсем забыла, — спохватилась неугомонная фанатка, возвращаясь, — спасибо, что напомнил. Мне нужен отпечаток твоей руки. Да суй, суй руку в краску.
Иёму в тот момент понял, что его язык самый большой ему враг.
Минутой позже, когда под довольное хихиканье Мании басист подержался обеими руками за все выдающиеся части тела, девушка, прихватив банку с водой и коробку с красками, отправилась к Аясу, а Иёму остался с желтыми по локоть руками.
— Так, — пробормотала Маня, ставя краску перед клавишником и возвращаясь за стулом. — Розовый подойдет?
Аясу отрицательно замотал головой.
— Подойдет! — упрямо заявила девица. — Он тебе очень к лицу. А пока на вот красный. Пиши о том, как ты счастлив знакомству со мной.
Отписавшись о своей огромной любви к такой прекрасной поклоннице и запечатлев на белой футболке отпечатки своих ладоней, клавишник остался с розовыми руками, но зато для него, казалось бы, все осталось позади.
— Сомо! — торжественно заявила Маня, усаживаясь на пододвинутый стульчик. — Ради тебя я специально навела пурпурного цвета…