— Мы его потеряли, — хмыкнул Рю, последним усаживаясь за дубовый стол.
Уже полчаса спустя ребята, сидя в окружении пивных бокалов, были навеселе. Сомо на весь бар рассказывал о последнем анкоре, где он напрочь забыл слова и пришлось просить фанатов, чтобы они подпевали.
— Давно песню эту не исполняли, — начал оправдываться лидер-сан. Сейчас ему не хотелось признаваться, что подобное случилось по вине их знакомой - именно глянув на пытавшуюся забраться на сцену Маню, вокалист напрочь забыл текст. Сейчас же, когда девушка ему уже начала нравиться, ничего не оставалось, как валить все на свою память, — вот слова и позабылись.
— Ага, очень давно, — вставил свои пять копеек Иёму, — со утренней репетиции.
Сомо на него хмуро глянул.
— Я вот тут подумала, — начала Маня, каким-то чудом оказавшись по левую руку от вокалиста, хотя он мог бы поклясться, что еще секунду назад девушка сидела напротив него, — а не выпить ли нам чего покрепче? — и поставила на середину стола огромную бутылку виски.
Лица Рю и Иёму вытянулись в удивлении, тогда же как Сомо расплылся в улыбке и даже начал потирать руки в предвкушении.
— Не, — тут же замотал головой басист, — я пас. Я же не пью! — он оттолкнул от себя наполовину опустошенный бокал с пивом. — С Маней я не пью! — уточнил он тут же, припоминая случившееся не так давно в самолете по пути в Хельсинки. — Мне лучше водички какой-нибудь сладенькой. Можно мне водички?
— А ты хорошо подумал? — тут же спросила Маня, вертя перед его носом бутылкой.
— Точно, — отчеканил Иёму.
— А чего водичку? — не унималась девушка, — может глинтвейн какой?
— Он алкогольный, так что - нет.
— Я могу попросить сделать безалкогольный.
— А что, так можно?
Маня кивнула в ответ.
— Тогда я пойду и попрошу, — Иёму подорвался было уже из-за стола, но девушка его опередила.
В считанные секунды она оказалась подле него и усадила обратно.
— Я сама сейчас схожу. Мне не сложно, — при этом хрупкие руки невысокой девушки давили на плечи Иёму с такой недюжинной силой, что сопротивляться было бесполезно.
— Хорошо, — вздохнул он.
Хватка тут же ослабла.
— Вот и славненько, — проговорила поклонница и умчалась к барной стойке.
Иёму же скривившись принялся растирать плечи.
***
Из паба они выползали. Как и всегда, Иёму и Аясу, как самым трезвым, пришлось помогать своим товарищам не то, чтобы идти, а даже подняться из-за стола.
Сомо виделось, что он поет на концерте. Микрофон куда-то запропастился, и для того, чтобы зрители на галерке тоже смогли все расслышать, ему пришлось голосить во всю мощь. И они услышали. В окнах ближайших домов в первые же минуты бесплатного концерта начал зажигаться свет, а недовольные лица выглядывали из-за занавесок. Вокалист махал им всю дорогу до машины, периодически благодарно кланяясь. Рю энергично сучил руками - ему казалось, что он исполнял свое драм-соло. И при этом это было самое лучшее соло в его жизни. Аясу, о котором Маня тоже периодически вспоминала и приносила очередной бокал пива, куда изрядно подливала коньяка, спасло только то, что он очень уж внимательно смотрел матч и к пиву притрагивался не слишком-то и часто, к огорчению девушки. Иёму же держался из последних сил. Сначала он попивал довольно вкусный “безалкогольный” глинтвейн, с каждым глотком которого происходящее вокруг веселило его все больше и больше. Потом Маня принесла эль, тоже “безалкогольный”. Забавный на цвет и с довольно странным, но знакомым вкусом. Она еще красноречиво уверяла, что это самый лучший эль в городе. Потом была кока-кола, так как эль закончился. И под конец вечера басист уже попивал минеральную водичку странноватого вкуса, оправдывая это тем, что ему еще надо ребят развести по домам. Именно по домам. Он напрочь забыл, что они в чужой стране и живут на данный момент в отеле в соседних номерах.
— Надо будет еще разок посетить этот паб на Харадзюку, — сказал Иёму на выходе.