Шестиглазов развил бурную деятельность, поднял найденное платье и стал показывать всем, кто лежал тут же на берегу.
— Чья это одежда? Кто знает?
— Дайте посмотреть, — откликнулась Зоя. — Если не ошибаюсь, это платье Елены Островской, она живет на нашей улице, зеленый дом буквой $Г», номер сто тридцать восемь.
У Шестиглазова комплексов никаких не было. Он тут же взял Зою под подозрение и устроил экспресс-опрос Зоиным соседям, интересовался — с кем девушка пришла, с кем общалась, ходила ли купаться?
Многодетная мамаша посочувствовала Зое:
— Она пришла сюда на моих глазах, одна, так и скучает в одиночестве, а такая симпатичная… И купаться даже не ходила, не знаю, почему.
Зоя мужественно вытерпела опрос своих соседей, спросила инспектора:
— Я понимаю, маньяк еще не схвачен, вы всех подозреваете, кто вам попадет в поле зрения. Вообще-то я на-загаралась, мне можно идти?
Шестиглазов посмотрел на девушку подозрительно, он теперь на всех так смотрел:
— Я попрошу вас остаться… Если мы обнаружим тело, потребуется его опознать. — И приказал курчавому омоновцу, который при виде Зои продемонстрировал два ряда ровных крепких зубов: — Яснов, позагорай с девушкой.
Шестиглазов решил прочесать берега канала. Двое омоновцев разделись и поплыли на ту сторону канала, двое двинулись вверх по течению, а все остальные вместе с ним направились вниз по течению, по направлению к устью Невы.
— Сильное тут течение, — сказал я на ходу, обращаясь к затылку инспектора, — если тело закрутит, может по дну дотащить до Невы, а там ищи-свищи.
— Не каркай, — огрызнулся Шестиглазов. — И так тошно.
Я обиделся, замолчал и стал думать, где же наша славная речная милиция? Хотя у нас в России рек, озер и каналов до сих пор не считано, немерено — для них никакой милиции не хватит.
Мы догнали Грая, который медленно шел по тропе к смотрел на надувную лодку с двумя голыми рыбаками, дрожащими ст холода. Склонившись с бортов, они старательно глядели в воду.
— Что они высматривают? — Поинтересовался Шестиглазов.
— Говорят, утопленницу видели, — ответил Грай. — Виктор, ты не мог бы подключиться к поиску?
— Наконец-то и для Меня дело нашлось, — быстро скинул одежду, хотел на виду у всех сигануть с крутизны, но шеф резко одернул: — Виктор, остынь!
Я кое-как спустился с обрыва, вошел в воду. Конечно, было бы классно прыгнуть с обрыва ласточкой, следуя по служебным делам. Но вода на самом деле оказалась такой холодной, что сердце могло и не выдержать столь резкого охлаждения. Поплескал на себя водичкой, сделал два шага, и берег ушел из-под ног, круто обрываясь вниз. Я саженками поплыл к лодке. Меня грела мысль, что Шестиглазов не осмелился подать своим ребятам подобной команды. Кишка у них тонка, чтобы мерятся силой с Ладогой. Сейчас начнут по радио спасателей вызывать.
В это время раздался слабый всплеск, очкастый парень с лодки ушел под воду. Когда он вынырнул, мы были уже радом и одновременно ухватились за веревку, натянутую вдоль борта. Лицо у него посинело, покрылось пупырышками, зубы лязгали от холода.
— Тело видел, — пролязгал он. — Идет позади лодки метрах в трех. Но не смог достать — нас ветром подгоняет, задуло по каналу как в трубе. Старик: — скомандовал сидящему в лодке, — веслами табань!
Резвость мою как рукой сняло. «Господи, — подумал я со страхом, — неужели мне под водой прядется с покойником встречаться? Я их и на земле-то до смерти боюсь».
— Тебе пора отдохнуть? — спросил я у очкарика.
Он снова залязгал зубами:
— Еще разок нырну, покажу, куда плыть, радом побуду, а то первый раз к утопленнику на глубине подплывать боязно, так и думаешь, вдруг еще живой, схватит и утащит на глубину.
Старик, дрожавший от холода в лодке, так и не сумевший отогреться на солнце, перекрестил нас и забормотал молитву.
— Что скулишь, дед? — спросил очкарик.
— Читаю для вас заговор от судороги, чтобы вы-то хоть не потопли от стылости жуткой.
— Громче читай, — усмехнулся очкарик, — чтобы на глубине слышно было.
Мы с парнем разом ушли под воду. Он, как опытный ныряльщик, перевернулся головой вниз, а я по-простому, солдатиком. Он двигался упорно, в одном направлении, видно, умел под ведой ориентироваться.
Мне уже хотелось наверх, глотнуть, воздуха, подышать, а ок упрямо, без остановки, греб руками и резко дергал ногами, от чего сильно подавался вперед.