«Проходит ночь, и розовоперстая в шафранном одеянии Эос, дочь титана Гипериона и титаниды Тейи, встает со своего ложа на востоке, восходит на колесницу, запряженную жеребцами Лампом и Фаэтоном, и спешит на Олимп, ...»
Закончить цитату он не смог. Она почти повисла у него на шее, привстав на носки, и упивалась за всё пережитое.
Дверь в комнату отворилась.
Зевс-Громовержец был ни при чем. Молния сверкнула в её сознании. Она не успела ничего увидеть из-за Миши. Только её пятки вновь коснулись пола.
- Викусенька! Не задуши молодого человека! - раздался мамин голос и шорох магазинных пакетов на пороге комнаты.
Часть 3.
Молодые люди обернулись. Мама вполне приветливо улыбалась. Вика опомнилась от неожиданности, но ещё не настолько, чтобы даже поздороваться.
- Я понимаю. Неожиданно. Не надо ничего объяснять, но хотя бы представь своего гостя.
- Мы учимся вместе. - начала она.
Миша взял её за руку, лежащую у него на плече, а второй рукой только сверху коснулся сверху её ладони, потом отпустил и направился к её маме, беря у ней из рук пакеты. Пока он выпрямлялся, она ещё раз бросила лёгкий взгляд на его рубашку и Вика, уже почти вернувшаяся в себя, застыла снова от вопроса.
- А что у нас с рёбрышками? Или спиной?
Миша выпрямился, улыбнулся Вике и представился сам.
- Михаил. Почти детская травма. Но всё уже давно позади и прошло.
- Ну, Слава Богу, а я уж побоялась предположить, что с позвоночником. Очень приятно.
Все трое прошли на кухню, где предстояло разобраться с покупками.
- Мама у меня травматолог.
- Да. - подтвердила мама. - Наталья Владимировна. А папа остался в машине. Опять нога ноет. Мы заехали мимоходом, а с пустыми руками не хотелось. Тут не много чего, но на неделе пригодится.
Содержимое пакетов перемещалось в холодильник и шкаф сухих припасов.
- Захочешь переехать — не забудь предупредить, что ли!
- Ну, мам! Нельзя же так сразу!
- Да я шучу! - по-матерински весело успокоила она. - Я же вижу, что защищать готова, как своего медвежонка. - Тогда мы поехали. Теперь уже темно и дороги не очень. Будь умницей!
- Папе привет и обними за меня.
- Не беспокойся. До свидания всем!
- Пока!
Мама Вики обладала юркой подвижностью, не сорила словами и провожание было не долгим. После того, как выяснилась её профессия, весь её внешний облик собрался и составил одно непротиворечивое целое. Выдержка, рассудительность и сдержанная эмоциональность.
Ещё с полчаса он посидели на краю дивана с полуостывшим чаем. Наконец-то они разговорились, пусть и не о важном, но до этого момента она была совсем не многословна. По известным причинам. Теперь чувство такта не позволяло ей задавать вопросы о нём.
За вечерней теменью окна, где-то очень далеко, приближался рассвет следующего дня. Но это не был выходной. С этим приходилось считаться. Мишу надо было обустраивать на ночлег. Едва он за чем-то направился в прихожую, она чуть прикусила губу и покачала головой из стороны в сторону.
- Я не исчезаю. - успокоил он её. Вернулся тут же просто с телефоном в руке и положил на стол.
Вика хлопотала по квартире с новым трепетным чувством. Это было новое ощущение, привкус другой жизни. В ней теперь было теперь немного больше взрослости. Вкус забот слегка потеснил девчачье порхание и беспечность.
Круговорот хозяйственных мыслей прекратился только когда она очутилась снова под одеялом. Миша включил опять что-то космически медленное, расслабляющее, не громкое. За этим негромким она не могла понять, шумит ли ещё душ. К горлу подкатил ком. Он не может исчезнуть снова. А она не должна заснуть. Если я сейчас усну и проснусь одна, то не вынесу этого. Она сдержала дыхание и снова прислушалась. Но уши как будто заложило волнением.
Я закрою глаза, но только на одну минуту. Я не усну. Я буду считать. И она стала загибать пальцы, отсчитывая двенадцать раз по пять. Если он не вернётся, я просто перестану дышать и умру.
Его возвращение она почувствовала по слабому движению воздуха. Его шаги были ей едва слышны на улице, а теперь, дома, она уже отмечала, что его передвижения совсем не слышны.
Он легко прилёг на вторую половину дивана, потянул на себя часть одеяла и теперь смотрел на изгибы её тела, проступающие сквозь пододеяльник. Плечо, бедро, перевал талии… Из узкой долины, которая разделяла их, из под края одеяла показалась её рука и коснулась его футболки. Она осторожно попробовала поднять её край.
- Тебе вряд ли это понравится, но и пугаться там давно нечему. - спокойно предупредил он.
Вика сдвинула край футболки вверх и её рука коснулась белой волнистой кожи. Видимо, рана была поверхностная, давняя, но серьёзная, и новый покров полностью заменил тот, что был изначально. Мышцы подрагивали от её прикосновений, но и она сама уже испытывала уже такие же блуждающие сокращения в себе.