Глава 4
Глава 4.
Приехала полиция, украшая улицу красно-синими цветами ночной запах сочился по всюду выделяя пьяный воздух ночи, вдыхая который можно оставить произошедшие вещи на второй план.
Я сидел возле дома в машине скорой помощи уткнувшись кроссами в землю, сам покрытый тёплым покрывалом в руках держа металлическую кружку горячего молока уже не о чём не думал все мысли рассосались, и я воспринимал реальность такой какая она есть будто в первые я отрезвел, глядя на все в их истинном облике.
Моё невнимание отвлёк полицейский лет сорока или тридцати его лицо и тело стройное без всяких излишек, но при этом было в нём что-то что выдавала выше упомянутый возраст, резкий запах его дезодоранта смягчал чувствительные ткани носа. Он начал громко и уверенно как бы, не обращая внимания на мою рассеянность – вы давно здесь проживаете – я здесь бываю только летом, с приближением осени я уезжаю в Москву – А! значит земляк, я тут тоже как бы в отпуске был, но сам видишь обстоятельство. Детектив «Михаил Токарев» Так что у вас случилось – дядя сошёл с ума, напился, и пошёл рубить нас топором – а он часто пил – да, постоянно. Можно вопрос? – только после показания. Так! Он напился дальше что – разрубил дверь его пыталась остановить тётя с ножом, но он и её разрубил, я сидел в комнате – во сколько это произошло? – я не знаю я не смотрел на время где-то в одиннадцать вечера – хорошо дальше – дальше поняв, что он пошёл в противоположную комнату я отправился на кухню где сразу на глазах у меня попался нож нужно было принять меры иначе он всех бы убил, понимаете, и я взял нож и убил его – можно вопрос – он спросил словно не услышав сказанное секундой ранее – вы убили дядю что произошло потом – потом я позвонил полиции и сообщил о произошедшем – ага вы значит позвонили сразу после произошедшего – нет я ещё стоял в шоке несколько минут – угу, теперь ваш вопрос чего ты хочешь знать – меня посадят? – лицо детектива осталось без эмоциональным – пока мы соберём все улики снимем показания с твоей матери тогда и решим – она жива – спросил я как-то не естественно человеку попавшему в подобное положение с нотой безалаберности словно она уже и не моя мать – она в тяжёлом состоянии госпитализирована в городскую больницу к тому же – добавил он выдыхая – это она нам позвонила по звонила первая судя по сказанному когда ваш дядя выбивал дверь звонок был совершён в двенадцать часов двадцать одну минуту а не где-то в одиннадцать часов в общем мне всё ясно пойду по говорю с соседями а тебя пускай отправят в психиатрическую лечебницу чёта ты странный какой-та наверное шок хотя в психиатрической лечебнице разберут – он похлопал мне по плечу и ушёл в восвояси. Я снова остался один. Странный я! Почему? Меня все считают странным и всегда считали хотя ни разу не замечал за собой что-то из рядя вон выходящего может с ними что-то не так. Я ведь часто твердил о том, как они поддаются животным инстинктам от чего мне становится страшно, находится с такими людьми хотя всё … тут мои мысли, испарились, я опять остался сидеть в ночи у деревенского дома где произошло странное в событие в моей жизни.
Глава 5
Глава 5.
Миновал год с последнего события, когда в конец очередного учебного сезона я совсем не изменился. Всё также сидел на просиженной сотнями дырявых штанов стуле временами покачивая вперёд и назад убив ту инстинктивную мысль что «мне делать нечего». В классе царила безалаберность все эти манекены в полулежащем состоянии взирающие в как будто хитро спрятанные под партой безделушки. Остатки тех, кто нашли в себе силы писать то что требует преподаватель, стоявший у доски, писали. За пару минут до звонка учительница проверяла написанное за весь урок у учеников и ставила соответствующую оценку правда она все ровно придирчиво ставила мне «плохую отметку» ведь странно я написал больше чем огромное количества учеников (а они почти ничего не написали) но у меня по словам учительницы всё совсем плохо – в прочем глупости! Как-нибудь решим – уверял себя сам. Её метод, бесполезен! Следующий урок начался с моего наивного намеренья отомстить: как-то насолить или перегородить дорогу. Весь гнев сдулся из моего организма, и я ничего не придумал лучше, чем нарисовать её лицо с козьими рогами и чёрной бородой. Рисунок заметили многие мои одноклассники что способствовало улыбкам на их лице. Самая прекрасная улыбка была у Екатерины Потёмкиной. За год она не отреклась от традиций носить чёрную одежду (тёмно-серые штаны, чёрная куртка, чёрная кепка, чёрные ботинки) классный руководитель даже ругался с ней по поводу несоответствия со школьной формой, она же отвечала – я сама решаю в чём мне идти – или что-то в таком роде.