Что ж, выходит, отряд у меня был элитный. Только мы об этом не знали. Ни казах, ни эвенк, ни даже пара евреев. И родословные не проверяли. И к экзаменам не готовились. Прилетели с орбитальной базы, как на шашлыки. А оказалось – вписались в священную историю.
- Империя есть. Большая. С планетами, с флотами.
- Мы знали, что вы есть, – добавила она. – Но не думали, что… такие. Хотя нет, не знали, иначе бы вы не были потерянной колонией.
Не стал спрашивать – "такие" это какие. Убитые? Молчаливые? Или всё ещё верящие в Землю, которой на самом деле давно уже нет?
Так и сидели. Она – на своём "троне" с остатками иконографии имперского духа. Я – в броне, местами расплавленной, с засохшей кровью на локте, почти привычной. Одежды здесь не было никакой, в отличии от еды и воды. Ну и удобств, как говорится. Личности без дома. Сородичи по молчанию.
Где-то сбоку пульсировал экран, и иногда ловил знакомые звёздные формы. Сейчас не вся сфера светилась. Созвездия, вроде бы наши. И всё равно ощущение было такое, будто уже не на той стороне небес. Насколько далеко откидывает судьба, когда ты просто хочешь выжить?
Потом был вечер. Или утро. Или что-то, когда лампы корабля меняют спектр, и тебе кажется, что время идёт. Она пыталась шутить. Или петь. Или рассказать анекдот. В ответ, пытался изображать смех. И немного получалось.
Немного.
Золотарёв, слава тебе Господи, молчал. Видимо, приуныл. А может, решил не мешать. А может и не было его.
Ловил себя на мысли: мне не страшно. Непривычно? Да. Абсурдно? Более чем. Но не страшно.
Фёкла – человек. Человек со звезды… не нашей. Как бы странно это ни звучало. И я тоже. Хотя в последнее время больше похож на полураскрывшийся снаряд. И, знаете… даже с этим можно жить. Если есть с кем говорить. Или хотя бы слушать.
И если вдруг кто-то решит, что космос – это про холод и одиночество…. Ну… да. Иногда. А иногда – это просто комната с пульсирующим светом, сломанным межзвёздным кораблём и девушкой с глазами эпохи.
Вот чего я никак не ожидал – так это того, что ей сто семьдесят два стандарных года. А учитывая параметры орбиты нашей планеты – это почти одно и тоже что наш земной год.
Просто финиш… семьдесят два, мать твою, плюс сто лет.
Признаться, аж вздрогнул. По рефлексу. То ли от того, что представил себе бабку с вязанкой хвороста и клюкой, то ли потому что мозг мой просто не хотел складывать цифры с лицом напротив.
- Да ладно, – только и выдал потрясённо. – Да ты издеваешься.
- Почему? – она наклонила голову, будто это я сейчас ляпнул что-то неадекватное. – Это нормально. У нас так живут.
- У нас, – повторил за ней, чувствуя, как мой внутренний мир трескается по одной из оставшихся осей. – А у нас не живут. У нас это… кладбище уже.
Она не сразу поняла. Показал руками: "усыпальница", "сосны", "мрамор", – и, кажется, дошло.
- У вас люди умирают в сто лет?
- Нет, если очень повезёт, то в девяносто. Если не повезёт – в шестьдесят и даже раньше.
- Ох.
Ох. Да. Сам сказал бы то же самое.
Оказалось, в их Империи средняя продолжительность жизни – пятьсот, а то и семьсот лет. Не у всех, конечно, не на всех планетах. Особенно у всяких религиозных фанатиков, но у нормальных – вполне. Причём не за счёт какой-то магии или душ животных. Всё проще – замещающая терапия. Они там шутят: "Две капсулы в день – и ты бессмертен, почти". Красная с утра, синяя на ночь. Или наоборот, уже забыл, у меня в тот момент мозг плавился.
И, да, без них они тоже живут долго – двести с хвостиком. Биология у них просто такая, хоть и человек. Человек, Карл, а не какие-нибудь псевдоэнты с Венеры.
Честно пытался понять, как же это работает. Она объясняла, терпеливо, водя пальцем по какой-то схеме на интерфейсе. Там были слова вроде "деградация теломеразы", "регенеративные вектора" и "модуляция эпигенома". Кивал молча, будто понимал. Вид делал умный. Хотя честно? Понял только, что, если подсесть на их препараты, можно жить. Долго. Мне тоже. Я ведь человек….
И впервые за всё это время… во мне загорелась надежда. Маленькая. Осторожная. Затаённая.
А вдруг нас найдут? Вдруг не просто доживу, а буду жить? Может, лет сто ещё. Или двести. И не на капельнице, а полноценно.
Всё это время ведь думал, что всё кончено. Что и выживание – это так, отсрочка от забвения. А тут – шанс. Случайный, нелепый, да, но реальный.
Но потом она выложила бомбу покрупнее. Не жизнь, а прямо рождественский календарь с сюрпризами.
- Я принцесса, – сказала она.
- …чего?
- Принцесса. Такой титул. Так-то таких нас много.
И она рассмеялась. Впервые так свободно, так по-настоящему. Сбросила весь лёд и дистанцию одним этим смехом. И я, с круглыми глазами, даже не знал, чего больше бояться – самой новости или её отношения к ней.
Оказалось, в их Империи принцесс миллиарды. Буквально. Там и нселение считается безумными цифрами. Миллионы обитаемых планет….
Каждая дочка титулованного автоматически получает титул, пусть даже родилась в коммуналке и с алюминиевой ложкой в зубах. Потому что титул – не власть, а обязательство. Им нельзя наследовать трон. Нельзя командовать флотом без назначения. Они – просто… ну, принцессы.
- У меня нет дворца, – сказала она, – нет замка, даже подданных нет. Никто не обязан мне подчиняться. Но… кое-какие преференции всё же есть.
Например, корабль. Этот вот, на котором мы застряли. Её корабль. Весь. Вся его громада.
- Купила, – сказала она. – В кредит.
- В кредит?
- Да. У нас дают кредиты тем, кто с титулом. Даже если у тебя ничего нет. Главное – показать стремление к независимости.
У них, оказывается, политика такая. Империя считает, что титулованные особы не должны жить в нищете, если только сами того не захотят. А если хотят работать, развиваться, летать – им помогают. Кредиты под ноль. Субсидии. Программы поддержки. Бонусы и всё такое.
И да, она работает. Не в смысле "посещает встречи и благотворительные приёмы". А работает, таскает грузы, обслуживает станции, возит клиентов – пилот с лицензией.
И этот корабль – её первая покупка. Относительно новая, но уже с характером. Потому что, как она призналась со смущённой улыбкой, купила его по акции – "бери сломанное, чини сам".
А чинила как умела, на заработанное.
Вот и получилось, что принцесса-инженер и солдат-отшельник теперь вдвоём в чужом небе, смотрят на умирающий экран, греются остатками энергосети и обсуждают таблетки молодости.
Легко назвал бы это бредом. Ещё месяц назад точно бы назвал. А теперь… Теперь – это моя реальность.
И если честно – мне в ней даже немного теплее, чем в прежней.
Но с другой стороны, чем больше узнавал, тем горше становилось осознание.
Эскадра. Наша. Флот, гордость Союза, построенный, собранный из самого лучшего. Те самые два линкора, что собирали почти десятилетие. Крейсера, у которых корпуса перекраивали на ходу. Эсминцы – проект «Гроза-3. Все они…. Все они сгорели.
И не в честном бою. Не в великом сражении. Не против превосходящего противника с разрушителями миров и флотами тьмы.
Нет. Они разбились об торговца. Почти безоружного. Потому что корабль Фёклы – это грузовик. Даже не боевой транспорт, а именно – торговец, с лицензией на перевозку всего что угодно. Из оружия – только противометеоритная защита и, как оказалось, старые охранные турели по периметру. Дешёвые, автономные, даже без настоящего боевого ИИ. И этого хватило.
Не потому что турели были мощными. А потому что мы не были готовы. Вернее, готовы, но не к такому…. Потому что вломились в зону, не зная правил. Потому что сработала автоматика.
Всё. Сдулись. История нашей планеты, наш "героический порыв", наш планетарный флот – в пыль. Зато теперь становилось понятно почему и в СССР и В США вспыхнул милитаристский угар и началось массированное строительство боевых космических флотов и рывок колонизации планет.