“Пять минут четвертого”, - услужливо подсказал Кэмпион.
Окружной прокурор стряхнул с себя какие-то тайные чары. Он слегка покраснел.
“Да”, - согласился он. “Я послал кое-кого навестить мою маму в ее маленьком домике в Линден-Ли. Сейчас они должны быть вместе”. Последовала пауза, и он резко добавил: “Это ни капельки не похоже на это”.
Мистер Кэмпион посмотрел на своего друга с почтительным удивлением. Он никогда не знал, чем больше восхищается в Люке: его здравым смыслом или его смелостью. Его нынешняя озабоченность, по-видимому, потребовала значительного количества того и другого. Он открыл дверцу машины и вернулся в поместье Понтисбрайт-Парк.
“Это повод для глубоких поздравлений”, - пробормотал он. “Мне это не нравится как место для чьей-либо мамы. Это похоже на одну из тех ужасных ирландских фей, у которых нет спины. Когда вы смотрите на них через плечо, вы видите, что они полые, как формочки для желе ”.
Люк, вздрогнув, взял себя в руки. Феи, призраки и заклинания Понтисбрайта действовали ему на нервы.
“Убирайся”, - сказал он. “Что за ужасная идея”.
“Не правда ли?” мистер Кэмпион казался счастливым. “Как маски для лица от Tonker, но они вполне подходят в канун летнего солнцестояния. Давайте позвоним в колокольчик этой раковины с пустыми глазами и посмотрим, что получится. Возможно, вертикальная половинка пустой бутылки ”.
Десять минут спустя им обоим стало очевидно, что из узкого дома вообще ничего не выйдет. Место было пустынным. Мистер Кэмпион подергал дверь. Она была не заперта, и он посмотрел на Люка.
“Предположим, вы попытаетесь найти садовника”, - предложил он. “Должен же кто-то быть поблизости, хотя бы для того, чтобы подмести дорожку”.
Люк не стал спорить. Как частное лицо, мистер Кэмпион имел определенные преимущества. Он сразу же удалился, а мужчина в очках в роговой оправе тихо растворился в доме.
Она использовалась, но была заброшена, и повсюду виднелись свидетельства яркой, безличной деловитости мисс Пинкертон. В каждой вазе для цветов стояло по четыре аккуратных цветка, каждая подушечка была оправлена в форме ромба, каждая газета была сложена с указанием названия.
Одна только кухня хранила следы более человечной индивидуальности, но и здесь было пусто. Плита была сложена и закрыта, а задняя дверь заперта.
На столе худощавый мужчина обнаружил ключ к простой ситуации. К горшочку из-под коричневого сахара была прислонена напечатанная на машинке записка с четким интервалом, и по мере того, как он читал ее, картина прояснялась.
Миссис Битон. Мистер Дженаппе позвонил, чтобы сказать, что он вернулся в Лондон, так что пришлось поторопиться. Не знаю, как долго я задержусь, но у вас есть меню, и вы должны быть в состоянии справиться. Если омаров не удалось достать, банки находятся в задней части шкафа. Заправьте все кровати, так как некоторые гости могут остаться. Оставила записку для мистера Смита в моем кабинете. Если Битон приведет его обратно поздно вечером, а не завтра утром, не трудитесь вставать. Это будет достаточно скоро, если он получит это первым делом, а вы должны быть свежими. Поскольку машина уехала, возьмите велосипед. Пожалуйста, чистые полотенца во всех комнатах. Э. Пинкертон.
Поскольку сотрудник Службы безопасности, шофер и мисс Пинкертон были в отъезде, а повар ходил за покупками дальше деревни, поскольку никто в здравом уме даже не надеялся купить лобстера в Понтисбрайте, мистеру Кэмпиону казалось, что ему не о чем беспокоиться. И он продолжил свои странствия. Дом был спланирован единственно возможным образом, то есть наподобие коридорного железнодорожного вагона с лестницами в каждом конце коридора. Наверху он не нашел ничего интересного. В спальне, которой пользовался сотрудник СС, обнаружился прекрасный ассортимент помад, глазных капель и кровяных таблеток, но не было дормитала.
Мисс Пинкертон, казалось, вообще не принимала никаких лекарств, а Битоны, муж и жена, принимали все, о чем мистер Кэмпион когда-либо слышал, за исключением опиатов. В ванной он нашел немного аспирина, но ничего больше.
Он снова спустился вниз и осмотрел винный шкаф в столовой, где было почти все, кроме, что довольно удивительно, джина. И, наконец, он обнаружил маленькую комнату в противоположном от кухни конце коридора, которая служила кабинетом мисс Пинкертон. Он знал это, потому что, как казалось бы, несколько излишне, на маленькой напечатанной карточке на двери было написано ее имя.
В кабинете было все очарование аккуратности кабинета дантиста. Окно выходило на устойчивую стену, а зеленые шкафы для хранения документов занимали все свободное место. Стол, на котором стояла пишущая машинка в чехле, находился в центре ковра, а ковер - в центре пола. Записка, адресованная эсквайру С. С. Смиту, находилась в центре каминной полки, а под ней была еще одна, адресованная эсквайру Р. Робинсону. Но это были единственные предметы, которые можно было назвать личными. Во всей комнате не было ничего интимного, ни коробки из-под сигарет, ни вазы с цветами, ни чайной чашки.