Его голос резко оборвался, и на берегу ручья воцарилась долгая тишина. Люк держал луч фонарика на бумаге, и когда Аманда подошла ближе, он приподнял лист, чтобы она могла видеть.
“Разумеется, без подписи”, - сказал он наконец.
“Как такое могло быть?” Совершенно новое качество в голосе суперинтенданта Саута произвело впечатление на всех. Он был серьезен. Тревожный оттенок шутливых намеков исчез из его личности. “Тебе не может быть дано все”, - сказал он добродетельно. “Иногда мы должны действовать головой, а иногда мы должны быть благодарны. Что ж, не могу сказать, что я удивлен. Это было у меня в голове весь вчерашний день, когда мы раскрыли преступление. ‘Это могло быть совершенно непреднамеренно", - сказал я себе прошлой ночью перед сном. ‘Совершенно непреднамеренно’ — мужчина с таким тонким черепом ”.
Безмятежная бесстыдность этого заявления внесла обыденную и узнаваемую нотку в магию полумрака летней ночи. Люк открыл рот, чтобы заговорить, но передумал, и мистер Кэмпион поднялся со своего места под деревом.
“Конечно, точная копия предполагает достоверность, ” неуверенно сказал он, - но я не знаю, примет ли коронер ...”
“Послушайте, сэр”. Старый суперинтендант не постеснялся прервать его. “Вы уважаемый свидетель. У нас есть ваши доказательства того, что вы видели записку, адресованную мистеру Робинсону, в кабинете покойного вчера днем. В то время вы не знали, что мистер Робинсон был местным коронером. Это один момент. Тогда у нас есть ваши доказательства того, что после обнаружения тела бедной леди и после объяснения нам, что вы собирались сделать, вы вернулись в офис и не смогли найти указанную записку. Но вы действительно нашли этот экземпляр здесь. Леди была секретарем и привыкла, как и мы в полиции, снимать копию с каждого письма, которое она когда-либо писала. У нее это было автоматически, так что нет ничего необычного в том, что в момент стресса привычка взяла свое. Это наш случай, и он очень, очень сильный ”.
Мистер Кэмпион встал, высокая и таинственная фигура в полутьме.
“Но если коронер—” - начал он.
“Коронер признает правду, сэр, как и присяжные”. Саут говорил с возвышенной уверенностью человека, который знал каждую заинтересованную личность в течение очень долгого времени. “Для этого они и существуют. Их работа заключается в том, чтобы урегулировать вопрос, как только факты будут перед ними, а не создавать проблемы. Я не говорю, что вся работа выполнена — это не так. Нужно ответить на два или три вопроса, и нам придется поискать точную копию письма и опросить всех, кто мог иметь к нему доступ, но правда вышла наружу. Теперь мы знаем, где мы находимся. Полчаса назад у нас на руках были два необъяснимых трупа, и это тоже было очень неловко для многих людей, которых вообще не должно было смущать, включая главного констебля. Теперь у нас есть совершенно разумное объяснение. Это печальное дело, но все мы знаем, что, когда женщина напугана, она иногда наносит удар. У Охмана был феноменально тонкий череп. Что касается реакции леди, когда она увидела тело и поняла, что убила маленького негодяя, что ж, я видел это сам, и мой сержант, и доктор тоже, так что в этом вообще нет никаких сомнений ”. Он фыркнул. “На самом деле мне не следовало бы говорить, что это удовлетворительно, ” сказал он, “ но от этого никуда не деться, вот подходящее слово для этого. Когда она узнала, что натворила, она покончила с собой, оставив записку совершенно надлежащим образом ”.