- Уж постарайтесь.
После этого я выключила громкую связь и еще раз тихо извинилась перед водителем. Вернула телефон к уху.
- Никит, ты чего? – Осмелилась спросить, но настолько неуверенно, что побоялась, он не расслышит.
- Ничего. – Холодно бросил. – Трубку не вешай.
Но потом, будто поняв, что перегнул палку, добавил совсем другим тоном.
- Поговори со мной. Мне тебя так сильно не хватает.
- Утром только виделись. – Постаралась сказать мягко и нежно, но вспомнив, каким было наше прощание, вновь почувствовала приступ тошноты.
В ванну хочу скорее.
- Ни на минуту не готов тебя отпускать. – Напряженно заявил. – Если бы не этот проект…
Он не договорил, тяжело вздохнув. А я страшилась представить, что бы со мной было, не сковывай его обязательства.
- На расстоянии тяжело заводить отношения. – Воспользовалась шансом и закинула удочку.
- Я от тебя никогда не откажусь.
Против такой уверенности мне поставить было нечего. Хотелось лишь заплакать. Вернувшись домой, желала реабилитации. Три выходных, превратившие мой отдых в бесконечную каторгу, вымотали до растерянной безысходности. Не понимаю, что делать дальше и не представляю, как после такого ответа сообщить ему о моем желании расстаться? Мои желания… С ними считались в самом начале, но потом стали никому не интересны.
- Ты моя, Наташ. – Словно мантру, вторит Никита, стараясь убедить меня в этом раз и навсегда.
И как бы согрели эти слова душу, не будь он таким жестоким.
- Ведь так? – Требовательные нотки и я тут же отвечаю.
- Так… Конечно.
По щеке течет слеза и я отворачиваюсь к окну, чтобы не заметил таксист. После диалога с Никитой он все чаще бросал на меня любопытные взгляды.
Наш разговор продолжился вплоть до моей квартиры.
Мне так и недовелось выдохнуть. Он загонял в угол, не давая времени на передышку.
Зайдя в коридор и включив свет, тело немного расслабилось, уловив знакомый запах родного жилища и тишину, нарушаемую лишь Никитиным голосом.
- Я дома. – Проговорила тихо, надеясь, что он, наконец, успокоится.
- Жаль, не у меня. – Тяжело выдохнул, но отключаться будто и не планировал.
- Хочу смыть дорожную пыль. – Сделала еще одну попытку свернуть этот затянувшийся разговор.
- Хорошо. Так и быть. Позвони мне после душа.
И я чуть не взвыла. Но вместо отказа, пробормотала слово «хорошо».
- Люблю тебя, зайка.
А у меня горло сжалось болезненным спазмом, запрещая выдавливать из себя эти слова. Потому что весь организм противился такому вранью.
- До связи. – Быстро проговорила и сбросила вызов.
Отшвырнув горячий от долгого разговора телефон на кровать, сразу же пошла в ванну. Сняла одежду и затолкала в стиралку, поборов желание выкинуть ее в мусорку. Залезла в ванну. Приняла душ, но, надраив себя до красноты, решила, что этого мало. Набрала воды до краев и полностью утонула в прозрачной глади. Лишь рука с гипсом, как белый флаг торчит на поверхности, объявляя о капитуляции. Уши заложило и в голове загудело. Замерла, насколько хватило дыхания, и, когда начало жечь легкие, вынырнула с жадным вдохом. Именно так, я чувствую себя рядом с ним. Будто под водой. Без кислорода. Без возможности двигаться. И со страхом сделать вдох, который может привести к фатальным последствиям.
Несколько раз сливала и наливала воду, желая оттянуть момент возвращения в комнату, к телефону, к очередному разговору ни о чем, лишь бы я не могла заниматься тем, чем хочу.
И все же мне надо было позвонить Кате. Я должна была прояснить ситуацию, а для этого нужно выйти. Протерла зеркало и ужаснулась собственному отражению. Это была не я. Всего лишь три дня с Никитой, а выгляжу так, словно пробиралась к укрытию через поле битвы без оружия в руках. Все тело в синяках. Они не успевали проходить, из-за чрезмерного давления его пальцев во время секса. Появилось и несколько новых на предплечьях. Шея и ключицы в кровоподтеках, похожих на экземы. Они придавали болезненный вид, а в купе с лицом, будто гипсовой маской, казалось, что я вовсе при смерти. Возможно, такое ощущение у меня создалось из-за внутреннего надлома и для окружающих я не изменилась. Однако одеваться придется, наглухо закрывая все тело, главное не в черный, чтобы бледное лицо не выделялось ярким пятном. Хотя траур – это именно то, что подошло бы моему настроению. Скорбь по несбывшимся мечтам.