Песня открывает цикл, посвященный преданию о принцессе Саёхимэ. Песни 871–875 сложены Табито, хотя есть некоторые споры по поводу того, не являются ли они песнями Окура. Но в именных указателях они числятся за Табито.
Отомо Садэхико — сын Отомо Канамура, известен как руководитель экспедиции в Сираги (Корею), получивший впоследствии титул главного полководца (тайсёгун) и с большими трофеями вернувшийся в Японию. По историческим летописям, император Сэнка (536–539) отдал приказ Отомо Канамура послать своих сыновей Садэхико и Ива помочь корейскому княжеству Мимана в его междоусобной борьбе с княжеством Сираги. Садэхико помог также Кудара, другому корейскому княжеству. В хронике императора Киммэй (540–571) говорится, что в 23 г. его правления (561 г.) главный полководец Отомо Садэхико предводительствуя большой армией, покорил корейское княжество Кома и вернулся домой с огромными трофеями. Предание связано с первым его походом.
По “Хидзэн-фудоки” на востоке уезда Мацура возвышается гора Развевающегося шарфа, и в народе передают, что в древности, в правление императора Хинокума (он же Сэнка), Отомо Садэхико возглавил поход в княжество Мимана. Между тем в селении Синохара жила юная дева Ототосихимэ. Она была хороша собой, и другой такой красавицы не было в стране. Встретившись с ней, Садэхико тотчас же посватался и женился на ней. В день разлуки она с вершины этой горы, глядя вдаль, вслед отъезжающему на корабле мужу, махала шарфом, зовя его вернуться, поэтому гора и названа горой Развевающегося шарфа.
По другим версиям, Мацура Саёхимэ — так называют эту красавицу, — махая в отчаянье шарфом, превратилась в камень на этой горе.
п. 876 Табито, получив чин первого советника двора, возвращался в столицу Нара. Это был его прощальный пир перед отъездом.
п. 879 “Пусть все время службу ты несешь, никогда не отлучаясь из дворца” — пожелание, чтобы Табито жил все время благополучно в столице и ему не пришлось бы снова быть высланным за ее пределы.
п. 881 Срок службы губернаторов провинций в те времена не был точно установлен, и больной Окура сожалеет, что не знает, когда кончится срок его службы в глуши.
п. 882 Окура выражает надежду на то, что Табито похлопочет о его возвращении в столицу. Возможно, что он, как и Табито, в свое время был выслан за пределы столицы. Социальные проблемы, затронутые в песнях Окура, сочувствие беднякам позволяют думать, что его пребывание на о-ве Кюсю имело характер ссылки, тем более что в те времена высылка за пределы столицы была обычным наказанием для провинившихся чиновников. В песне говорится о его надежде на хлопоты друга, которому возвращена милость двора и который получил высокое назначение.
После песни следует примечание, указывающее, когда были сложены песни 880–882:
“6-й день 12-го месяца 2-го г. Тэмпё [730].
Почтительно поднесено [Отомо Табито] губернатором провинции Тикудзэн — Яманоэ Окура”.
п. 883 Принц Мисима — в “Сёку-Нихонги” говорится лишь о его продвижении в рангах. В М. — одна его песня.
п. 884–885 Отомо Кумагори — см. п. 886.
Асада Ясу — в должности главного секретаря (дайтэн) имел звание мурадзи. О том, что песни сложены Асада Ясу, помечено в тексте петитом в конце заголовка.
Печальная участь юного Отомо Кумагори, умершего в дороге на пути в столицу, по-видимому, была широко известна и послужила темой песен разных поэтов.
п. 886–887 Ответ на песни 884–885.
Песням предпослано предисловие:
“Отомо Кумагори был родом из уезда Масики провинции Хиго. Восемнадцати лет, в 3-м г. Тэмпё (731), 6-го месяца, 17-го дня он отправился в столицу, сопровождая губернатора провинции в качестве вербовщика борцов для императорского зрелища.
Но, к несчастью, по воле неба в дороге он заболел и умер на почтовом дворе в Таканива в уезде Саэки провинции Аки. Когда приблизился час его кончины, он глубоко вздохнул и сказал: „Говорили мне, что бренное тело разрушается легко, и жизнь, подобную нежной пене на воде, трудно удержать. Недаром тысячи мудрецов ушли уже из этого мира, и сотни мудрых людей не смогли остаться на этой земле. Как же может такой глупый и ничтожный человек, как я, избежать своей судьбы? Меня беспокоит одно: мои старые родители остались одни в своей жалкой лачуге. Они будут ждать меня, и если я задержусь слишком долго, будут болеть душой и беспокоиться обо мне. Верно, будут они в ожидании меня стоять у ворот и, если я не приду в срок, будут горько плакать, пока не ослепнут от слез.
О бедный мой отец! О несчастная моя мать! Не страшит меня путь, где смерть ожидает тело мое, скорблю я о родителях моих, которые останутся страдать в этом мире. И если сегодня навсегда расстанусь я с этой жизнью, то в каком другом мире я смогу увидеть их снова?"