Сугавара — “поля, покрытые суга”, мы переводим, как “святые поля”, так как растение суга играет определенную роль в обрядах гадания, в частности и об урожае. Мы рассматриваем песню в плане определенного хозяйственного запрета. Речь идет, по-видимому, о святых полях, находившихся якобы под покровительством принцессы Тоёока, и каждый, кто осмеливался нарушить запрет и косить там травы, навлекал на себя небесную кару. При возделывании риса на особых священных или божественных полях (мита) происходили обряды посадки риса, и эти поля огораживались священной рисовой веревкой в знак запрета входить на них посторонним. Такие поля до сих пор сохранились в некоторых деревнях и фигурируют при исполнении старинных земледельческих обрядов. Возможно, и здесь речь идет о полях, подлежащих запрету.
“Черных раковин черней” — имеются в виду раковины, внутренняя поверхность которых абсолютно черная.
Скверна — в тексте акута — “грязь”, “сор”, “мусор”, но в данном тексте мы считаем возможным перевести его словом “скверна”, тем более что в состав слова входит аку “дурной”, “скверный”.
п. 1278 Песня рассматривается как обращение молодого мужа к своей жене (браки в старину были очень ранние).
п. 1279 Вариант п. 1930, сложенной в форме танка (СН, МС).
“Не говори-трава” (нанорисо) — один из видов морских водорослей, растущих глубоко на дне моря. Песня похожа на заговор. Травы с подобными названиями (“имя-назови”, “позабудь-трава” и т. п.) отражают древние японские народные поверья, веру в магию слов.
п. 1280 Песня девушки, не встретившей возлюбленного среди толпы, идущей в храм.
п. 1282 Обычное толкование этой песни дается в плане эстетическом, автор якобы сожалеет, что встают белые облака в то время, когда он хочет любоваться горой Курахасияма. Однако это скорее песня-заговор из цикла песен вызывания дождя. Кумо — не только облако, но и тучи, а выражение мимаку хори “хочу видеть”, “хочу любоваться” не соотносится с горой Курахасияма; комментаторы подставляют этот образ в переводе, считая его подразумевающимся. Между тем речь идет не о горе, а об облаках, вернее о тучах, предвестниках дождя. Кроме того, окаменевший зачин, говорящий об амбаре для риса, позволяет думать, что весь круг последующих образов связан с бытом земледельца, и подкрепляет наше толкование.
“Лестница ведет в амбар” — мк. В старину в Японии амбары были высокие и, чтобы войти в них, подставляли лестницу.
п. 1283 Возможно, что и эта песня связана со старинными земледельческими обрядами (здесь тот же зачин, что и в предыдущей песне).
п. 1284 Речной камыш — метафора девушки.
“А шляпу-то не сплел” — т. е. не сделал своей женой. Сидзусугэ (Carex dispalata) — полагают, что это одна из пород сугэ.
п. 1285 Возможно, что эта песня распевалась женской половиной хора во время обрядовых хороводов. Образ “жены нежной, как весенняя трава” (вакагуса-но цума), представляется нам позднейшим толкованием. Принимая во внимание, что в древней Японии весной происходили брачные игры на полях, возможно, что первоначально речь шла именно о жене этих брачных игр.
п. 1286 Храм Кусэ — находится в уезде Кусэ провинции Ямасиро. Все, что находится около храма, считается священным и принадлежащим богам, ко всему этому нельзя прикасаться руками. Неприкосновенное часто служит в песнях М. сравнением с чужой женой, поэтому полагают, что в данной песне говорится о чужой жене и трава у храма — метафора чужой жены.
п. 1287 Песня, сложенная Хитомаро по возвращении из провинции Оми домой, в Ёсами.