Видимо за порядком здесь следила Мориган и её сил хватало лишь на это, хотя по факту самым авторитетным игроком в Бессонной была Мамаша Голди…и пришедший Карх.
Лёгкая на помине орка, появилась ниоткуда и потащила его в большую землянку служившую полевой кухней, столовой и домом для трёх подруг. Внутри никого не оказалось, только над несколькими сложенными из камней печками кипели огромные чаны.
Удостоверившись, что они вдвоём девушка схватила гоблина за воротник, подняла в воздух и начала трясти как игрушку.
- Что ты ей сказал, сволочь? – Карх не вошёл в режим боя, хотя формально Голди на него напала, но он не хотел с ней сражаться, потому, что чувствовал себя виноватым. – Яна третий день сама не своя, ночью она чуть не сбежала в город одна.
Мамаша Голди вполне осознавала, насколько силён и опасен Карх, но ради подруги была готова сразиться с ним даже насмерть, только тот режим боя не активировал, а ударить другого человека первым по-настоящему (желая причинить вред) она не могла.
После того, как гнев вспыльчивой, но по сути очень доброй орки иссяк, она бросила виновника всех бед на землю, но тот, как будто издеваясь, спокойно приземлился на ноги.
- Я пришёл извиниться. Где сейчас, Я́нниге? – Пошёл в жопу, козёл. За что ты хочешь извиниться, что ты ей сделал? Она единственная хорошо к тебе относилась, ты даже ногтя её не достоин! Я сразу тебя раскусила, какая же ты тварь. – Мария ругалась, но кажется её слова вообще ничего не значили, гоблин стоял и слушал её с гипсовой маской вместо лица. И от этого становилось ещё обидней. - Стоишь самодовольный, тебе на всех плевать. Когда ты сдохнешь один, без друзей, без любви – никто о тебе даже не вспомнит, после тебя не останется ничего.
Орка с вызовом посмотрела гоблину в глаза и увидела пустоту. Карх всё так же молча повернулся и вышел. Первый же попавшейся игрок сказал, что барда взяла у Мориган одного волка и пошла покачаться. Было это где-то пару часов назад.
Окружающие звуки стихли, из лёгких разом пропал весь воздух и вдохнуть снова не получалось. В глазах Карха потускнел свет, а голова закружилось. Он еле-еле устоял на ногах.
- *Если с Я́нниге что-нибудь случится, он убьёт ВСЕХ! Будет по одному выволакивать из лагеря и убивать там. Всех, кто виноват в её смерти. Последним он убьёт себя…Я́нниге*
Кажется, он упал, нужно подняться и отомстить. Ему что-то говорят, но он не слышит. Его куда-то несут? Да, его подняли. Незнакомый голос пытается до него докричаться, но в голове слишком шумно. Он не может понять кто перед ним, вместо лиц лишь тёмные силуэты.
- Один жив! Один жив. Медик, срочно сюда. Он ещё в сознании. – Топот множества ног, гул вертолёта, люди, мельтешащие на фоне чистого неба. Носилки ужасно трясёт, - боль отдаётся в каждой клеточке.
- Держись. Ты потерял много крови, слышишь, не закрывай глаза. Открой глаза! Слышишь меня? Посмотри на меня, Посмотри на меня!
- Прости меня! Прости меня, – знакомый голос. Карх с трудом раскрыл глаза. Яркий свет на секунду ослепил его. Вокруг собралась толпа зевак. Он сидит на земле, его крепко обнимают, целуют. Он ещё не увидел её, но почувствовал, как она улыбается, как текут её слёзы по его лицу. Узнал её голос, её руки, запах.
Карх пришёл в Бессонную извиниться перед девушкой, за то, что подвёл её. Окончательно признаться ей и себе, что не человек и попрощаться навсегда, так как их отношения ни к чему не приведут, а в последствии сделают только хуже. Но теперь он понял, что ему проще умереть, чем самому расстаться с Я́нниге. Любовь? Очередной сбой системы, который вывел его из болот к людям?
- Про… - Карх не успел сказать ни слова, потому что девушка прервала его долгим поцелуем. Собравшаяся толпа зашумела, и начала считать секунды. Кто-то громко засвистел.
- Это ты меня прости. – Девушка крепко обняла его за шею.
- Кажется я что-то вспомнил, я человек. – Карх тихо прошептал ей на ухо, чтобы никто не услышал.