Внезапно она почувствовала усталость во всем теле. «Зачем ему понадобилось посылать за мной сегодня? — подумала она. — Можно было и завтра».
Тишину нарушил грохот колесницы, вылетевшей из-за поворота. Лошади, перебирая ногами, резко остановились прямо напротив Мары, и ливиец нетерпеливым кивком указал ей садиться. Она неохотно шагнула к нему и крепко вцепилась в изогнутый борт колесницы.
— Натяни плащ на лицо, — приказал он.
С щелчком кнута они рванулись вперед. Следующие несколько минут Мара изо всех сил старалась удержаться на ногах, пока они с грохотом неслись на бешеной скорости, вскоре свернув на более широкую, освещенную факелами дорогу, полную движения. Мимо проносились другие колесницы, возницы кричали и щелкали кнутами, как и ливиец. Полуослепленная глухим плащом и сотрясаемая до самых костей, Мара почти не имела возможности разглядеть окрестности, но догадалась, что колесница мчится по большой Восточной Аллее к главным воротам.
Мгновение спустя они ненадолго остановились под ярким факелом, и ливиец что-то пробормотал стоявшему там человеку — часовому, как предположила Мара, хотя и мельком лишь его увидела. Едва она успела упереться ногами и снова вцепиться в борт колесницы, как они снова сорвались с места, вылетая за пределы дворцовых земель и несясь по темным улицам западных Фив.
Было очевидно, что ливиец привык возить знатных вельмож, ибо он гнал лошадей во весь опор, с высокомерным пренебрежением к удобству, осторожности или безопасности редких пешеходов, которые разлетались, словно вспугнутые с болота птицы. Мара сжимала поручень до боли в пальцах, ударяясь ребрами о борт на каждом повороте и желая своему хозяину и его угрюмому ливийцу оказаться на дне Нила. Она вся была в синяках и ссадинах, когда наконец лошади свернули в высокие ворота и въехали в тускло освещенный двор. Фыркая и встряхивая головами в плюмажах, кони остановились перед дверью, которая, казалось, вела в боковое крыло большого и внушительного дома. Из ниоткуда появился конюх, чтобы взять поводья, и ливиец, сойдя вниз, подтолкнул Мару вперед.
— Сюда, — сказал он.
Она последовала за ним, слишком усталая и растерянная, чтобы замечать или заботиться о том, куда он ее ведет. Внутри залы слабо пахли вином и дорогими мазями; когда они пересекали коридор, донесся запах свежей выпечки. Далеко, в другой части дома, слышались звуки музыки и веселья, словно шла какая-то пирушка.
— Туда, — пробормотал ливиец, остановившись и мотнув головой в сторону открытой двери. Она шагнула в небольшую, увешанную гобеленами комнату, и высокая, худощавая фигура поднялась из угла ей навстречу. Она невольно отступила на шаг. Лицо ее хозяина ничуть не стало привлекательнее с утра.
— Дерзкая, больше почтения к господам! — прорычал ливиец, снова подталкивая ее вперед.
Она смерила его взглядом, но неохотно приложила правую руку к левому плечу. Тонкая улыбка, которую она слишком хорошо помнила по Менфе, скривила губы ее хозяина, когда он неспешно подошел к ней.
— Все такая же покорная, — заметил он. — Вижу, ты успела завести теплую дружбу с моим слугой Чадзаром. Поездка понравилась?
— Понравилась? — с обидой пробормотала Мара. — Он гонит так, словно за ним гонится сам Пожиратель.
Снова язвительная улыбка.
— У него есть и другие таланты, особенно с тем кнутом, что он носит. Хорошо, что ты пошла с ним без споров.
Мара хранила угрюмое молчание, мысленно проклиная его, и его Чадзара, и всю их родню на двух языках. Она чувствовала себя еще более усталой. Может, он позволит ей сесть.
Вместо этого он сел сам, резким жестом отпуская ливийца. Когда дверь закрылась, он констатировал:
— Ты была на приеме у Самозванца.
— Да.
— Что ты узнала?
— Ничего интересного.
— И почему же нет? — его голос стал ледяным.
«Осторожнее, девочка моя, — подумала Мара. — Лучше соберись и пляши под его дудку. Устать можно и потом».
— В этом нет моей вины, хозяин, — объяснила она более примирительным тоном. — Даже самый хитроумный шпион ничего не узнает в пустой комнате. Его Высочество тотчас же выслал всех, кроме принцессы и меня.
— Выслал всех! Если это войдет у него в привычку, от тебя будет мало толку!
— Нет, подождите, так будет не всегда… — Теперь уже по-настоящему испуганная, Мара судорожно искала идею. Мало толку? Если он так подумает, то может продать ее завтра же! В ее голове пронеслись до неприятного яркие образы — корзины с неглаженными шенти, полки с запретной едой, жгучий удар плети, — и она вложила в свой голос всю убедительность. — Дайте мне еще немного времени! Так будет не всегда, царь очистил комнату лишь потому, что варварка чувствовала себя неловко. В следующий раз, обещаю, ничего подобного не случится, я сама об этом позабочусь. Я могу повести эту деву куда угодно…