Она с беспокойством остановилась, пытаясь понять, где находится. Дуновение ночного ветерка коснулось ее щеки, сопровождаемое тихим шелестом над головой. Она, должно быть, во внутреннем дворе, под навесом из сухих пальмовых листьев; теперь она видела очертания стен, а тут и там вокруг них — большие округлые предметы, почти неразличимые во мраке. Она настороженно вглядывалась в один из них, как вдруг за ее спиной покатился камешек. Она резко обернулась.
Кто-то — или что-то — стояло у стены, сгусток тьмы среди теней. В панике она отпрянула к проходу, из которого вышла. Но фигура тоже двинулась. Было что-то знакомое в этих грузных очертаниях, в развороте плеч…
— Это ты, крошка? — донесся низкий рокот.
— Неконх! — Почти спотыкаясь от облегчения, она метнулась к нему.
— Тсс! Ни звука, дева. — Он возник рядом с ней, успокаивающе-основательный, и она почувствовала, как ее схватили за руку. — Сюда. Поговорим позже.
Она никогда не была так рада видеть кого-либо. С порывом нежности, удивившим ее саму, она вцепилась в него, чувствуя в нем старого друга — своего единственного друга в этом опасном, безжалостном мире. Это была утомительная жизнь, несмотря на все ее великолепие, — день за днем играть с огнем, никому не доверять, всех обманывать, ставя все на проворство собственного ума! На миг Мара затосковала по рыночной площади Менфе, где единственной ее заботой было стащить медовую лепешку.
Но лишь на миг. Она поспешила за Неконхом.
— Что это было за место? — прошептала она, когда они вышли на улицу. — Эти огромные горбатые штуки у стен?..
— Горбатые? А, это печи, где плавят золото. Мы были во внешней мастерской Нефера. Сюда, теперь в этот переулок.
Он провел ее через улицу в узкий проход между темными складами. Спотыкаясь о невидимый мусор, Мара выплюнула досадливое ругательство, а затем тихо усмехнулась.
— Эх! Как же хорошо говорить что думаешь, когда хочется! Я так долго вела себя как святоша, что скоро задохнусь от собственного жеманства и кривляния! Капитан, куда мы идем?
— В Фивы, в таверну на набережной. Так ты уже устала от своей прекрасной жизни, а?
— Не совсем. Приятно есть досыта и помыкать рабами. Но язык мой устал от поводка.
— Бьюсь об заклад, ему пришлось поработать, чтобы ты сегодня выбралась за эти стены.
— Да не так уж и сильно, — уклонилась она от ответа.
Они вышли из переулка в нагромождение низких построек, сараев и лодочных эллингов.
— Я чувствую запах реки, — пробормотала Мара, глубоко вдыхая знакомый, пьянящий запах. Мгновение спустя они свернули за угол заброшенного рыбного прилавка, и перед ней раскинулся Нил, звезды качались по всей его темной, покрытой рябью, глади.
— Мы на ту сторону, Неконх?
— Да. Там ждет лодка.
Он повел ее на юг вдоль крутого берега — ибо река опускалась все ниже, в своем годовом ритме — и направился к высокой каменной статуе, которую какой-то забытый фараон воздвиг здесь во славу свою. У подножия статуи, непочтительно привязанный к одному из гранитных пальцев, лежал рыбацкий челн. Неконх что-то проворчал в темноту рядом со статуей, и из нее вышла сгорбленная фигура, проковыляла к швартовому канату и молча указала им садиться в лодку.
— Кто это? — прошептала Мара на ухо Неконху, когда весла лодочника оттолкнули их от берега.
— Резальщик папируса по имени А'анк, слишком старый, чтобы зарабатывать свои медяки обычным способом. Можешь ему доверять. Он будет здесь каждую ночь, на случай, если понадобится.
— А он мне часто будет нужен?
— Это зависит от… Хай! Чуть не забыл предупредить. Никогда не упоминай имени нашего хозяина в таверне «Сокол». Его там знают только как Сашая.
Так Шефту носил личину даже среди своих последователей! Сашай — «Писец».
— Неужели никто, кроме нас, не знает его? — недоверчиво спросила Мара.
— Лишь немногие. Остальные считают его гонцом от какого-то большого начальника, который и есть настоящий предводитель. Он так хочет, дева. Смотри, не испорти все.
Они умолкли, когда мимо них, направляясь к запоздалой стоянке, прошла барка. Ее факелы бросали лужи расплавленного золота на черную воду, а голоса двух гребцов, сонно переругивавшихся, донеслись по ночному воздуху, когда она скользнула вниз по течению. Мгновение спустя рыбацкий челн уже качался на ее кильватере, забирая немного к югу, чтобы обойти огромный темный корпус судна, стоявшего далеко на якоре. За ним покачивались еще два, плавно колыхаясь на течении. По мере приближения челна к пристаням их становилось все больше, пока он не начал пробираться между тесно сгрудившимися со всех сторон корпусами. Наконец он со стуком причалил к трапу. Древний А'анк удерживал его, пока Неконх и Мара осторожно пробирались по его качающейся длине и взбирались по мокрым от воды перекладинам на причал.