— Можно я задам мучающий меня вопрос?
— Отвечу на любой. Даже самый глупый.
— Ну спасибо! - в голосе девушки послышалась обида.
— Не дуйся, маленькая. Спрашивай, что хотела узнать.– осторожно развернув к себе за подбородок, чмокнул в надутые губки.
— Для чего тебе здесь нужен лифт? Ведь лестницы вполне хватает. Или боишься, что старичком, будет тяжело подыматся на своих двоих?
— Тебе не идёт ехидство, Персик. И любопытство-плохая черта.
— Сам обещал ответить.– Мара скрестила руки на груди и отвернулась.
— Ну хорошо. Пойдём, покажу. Тебе понравится.
С наружи у лифта не было кнопок вызова. Взявшись за часть решётки на уровне бедра, потянул её наверх. Сработал механизм, и конструкция легко сложилась гармошкой над головой. Кабина была рассчитана на двух–трёх человек, не больше. Внутри горела голая лампа, повисшая на чёрном проводе. На боковой панели светились три кнопки без подписей. Виктор подал руку, приглашая войти. После того как Мара вошла, он потянул решётку вниз, закрывая лифт. Но вместо того, чтобы нажать на кнопку, просто толкнул вперёд заднюю стенку кабинки. И та, подавшись, разошлась двумя створками, открывая проход в небольшой зал.
Он разительно отличался от всего дома. Бархатные шторы карминового цвета закрывали шоколадные стены без окон. Пол устлан чёрно-белым ламинатом. У противоположной от входа стены — небольшая двустворчатая дверь, с невысоким полукруглым подиумом. По всему залу размещены удобные кожаные диванчики чёрного и кофейного цвета. Комната освещена светодиодными лампами, по периметру утопленными в глянцевую поверхность потолка, такого же цвета, как и пол.
— А для чего тебе эта комната?
— Чтобы пожирать девственниц. Утоляя жажду и голод, слизывать кровь с каждой нанесённой ранки. Отрывать зубами по кусочку нежную плоть. Отгрызая, смаковать каждый пальчик на нежных ручках.— тон, которым это было сказано, не походил на шуточный.
Он говорил, смотря в глаза, а во взгляде мелькала безумная жажда. От сказанных слов в груди как будто выбили весь воздух, краски отлили от лица. Страх и паника, накатывая волнами от кончиков пальцев на ногах к голове. Мара попыталась вырваться, но мужская рука крепко держала.
— Да не бойся, глупышка. Я просто пошутил.– взгляд потеплел, на губах засияла озорная улыбка.– Отдыхаем иногда с друзьями.
— Абсолютно не смешная шутка.– её голос охрип, паника, так плотно укутавшая разум, нехотя отпускала. И чтобы разрядить ситуацию, задала первый попавшийся вопрос.– А кнопки для чего?
— Просто для антуража. Хочу предупредить: входа в мой кабинет запрещён. И в подвал из кухни тоже спускаться нельзя. Нечего тебя там делать.
— Звучит так, будто бы ты Синяя Борода.
— Хуже. Синяя Борода, сказка. Я же реальность. Пойдём.– подхватив её под руку, быстрым шагом двинулся на кухню.– Я безумно голоден.
Вот только пить или есть не стал. Прижав ее попой к высокой кухонной столешнице, впился в мягкие губы.
Её нежные губы ещё дрожали от страха. Как же было сладко пить этот страх. Слаще мёда и нектара. Его девочка почти готова. Покорность только радовала, а вскоре она уступит и последнему желанию.
Они вправду соскучился по её нежности. Нежности её лона. Что от возбуждения сжимается, плотно обхватывая. Соскучился потому, как она скулит, когда пышные формы обжигает шлепком. И как мило краснеет, стоит ему опустить её перед собою на колени.
Рывком крутанув, прижал грудью к столешнице. Ступнёй, похлопав по лодыжкам, приказывая раздвинуть ноги. Задрав подол платья до поясницы, провёл ладонью между бёдер.
— Ты уже готова.– прошептал Виктор, прижимаясь к Маре со спины.– Неужели он тебя не трахал?
Мара не стала ничего отвечать. Она знала, такие слова его сильней возбуждают. А вот сама она старалась пропускать их мимо ушей.
Не дождавшись ответа, Виктор схватил Мару правой рукой за шею у основания затылка. Прижав плотнее к столешнице, толчком ввёл пальцы другой руки вовнутрь. Резкое движение сорвало крик с губ девушки. Пусть орёт, это музыка для души. Крики, стоны боли и наслаждения, вот что он хотел слышать из её сладкого ротика. Этот ротик создан для криков, а также для того, чтобы ласкать его.
Несколько резких толчков рукою, и пальцы заменил орган в полной готовности. Отпустив, перехватил за горло у подбородка, так чтобы не задушить, а всего лишь ограничить в дыхании. Это позволит усилить эйфория. Другая рука держала под талию, помогая поддерживать женское тело, прижимая плотнее.