Стоя в стороне, так и, не увидела, чтобы кото выходил из неё. Все просто стояли и смотрели. С невероятной силой меня потянуло к машине. Шаг, другой, расталкиваю толпу, стремясь подойти вплотную. От увиденного защемило сердце, тугой ком подошёл к горлу, лишая дыхания. В работающей машине ещё играло радио. Печальная песня словно рисовала момент.
"Тишина плавит нежность, как воск свечи.
Время лечит, а ты молчишь.
Но потом всё простишь."
С пассажирского сидения на меня смотрела девушка льдисто-голубыми глазами. В них навечно застыл душераздирающий ужас. На кресле, укрытом белым мехом, она выглядела словно фарфоровая кукла. Грудь больше не подымалась в дыхании. Светлые локоны прикрывали оголённые плечи. Нежно-голубая ткань струилась по мягким формам, идеально облегая тело. Только руки неестественно обвисли по бокам. От идеального личика отхлынула вся кровь. Даже губы сравнялись цветом с лицом. Выделялась только мокрая дорожка одинокой слезы.
"Я буду жить для тебя
Обещаю, над пропастью по краю.
Я тебя проведу, дай мне руку, я буду с тобой." Выводил слова женский голос из радио.
Усилием воли заставила себя перевести взгляд на водителя. Вид мужчины приводил в не меньший ужас, чем его спутница. Лицо не было видно. Голова, свесившись на грудь, была повёрнута в сторону отсутствующей двери. Зато хорошо видно тонкую струйку крови. Она спускалась от правого виска по шее и терялась в распахнутом вороте чёрной рубашки. Широкую грудь пересекал ремень безопасности. Ремень не давал выпасть мужчине из машины. Казалось, он тоже не дышит.
"Я буду жить для тебя.
Слышишь, вечно своей любовью бесконечно.
Я спасу нас двоих, ангел мой, ангел мой."
С последними словами песни машина, вздрогнув, заглохла, а с ней и радио. Никто не осмеливался подойти к ним ближе. Я же будто во сне обошла машину, став перед мужчиной. По бледной коже медленно стекала кровь. Она шла из правого уголка губ и носа.
Та, что из носа слегка пузырилась. Водитель ещё жив, но вытаскивать его никто не спешил. В этот момент не думала, что делаю, и нужна ли моя помощь. Руки сами потянулись к защёлке ремня безопасности. Где-то сбоку послышались возмущения. Ремень ослаб, и мужчина всем телом навалился на меня, утаскивая за собой на землю. На долю секунды тяжесть прижала к земле, а потом отпустила. Несчастного сняли с меня, кто-то из мужчин.
— Девушка, с вами всё в порядке?
— Да.– растерянно выдавила я, отклоняя предложение помочь, встать.
— Зачем вы его освободили? Это могло быть небезопасно.
— Он ещё живой. Посмотрите. Он дышит.– мой голос срывался на истерику.
Мужчина, наклонившись над пострадавшим, подставил руку, проверяя дыхание.
— И вправду дышит. Но тогда тем более его нельзя двигать до приезда скорой.
— Я не подумала об этом.
Мужчина ещё что-то говорил, укладывая пострадавшего по правилам первой помощи, а я всё никак не могла отвести взгляд с окровавленного лица. В наступивших сумерках оно казалось лишённым жизни. Застывшим будто маска. Внутри змеёй свернулся страх. Что, если скорая не успеет? Он умрёт так же, как и его спутница.
Погруженная в беспокойство о жизни незнакомца, я не замечала ничего вокруг. Ладонь мерно поглаживала живот, успокаивая малыша. Сидеть было неудобно. От напряжённой позы ныла поясница и ноги, но встать и уйти не хватало сил. Внезапно распахнувшиеся глаза мужчины, заставили вздрогнуть. Наши взгляды встретились. Он будто искал во мне кого-то или что-то. Сердце зашлось стуком, будто птица в клетке.
Беззвучно задвигались окровавленные губы, и его глаза вновь закрылись. Рука сама собой потянулась к лицу мужчины. Меня остановил приход фельдшера.
— Девушка кем вы являетесь пострадавшему?– осведомился врач, осторожно отодвигая меня в сторону.
— Никем. Просто смотрела за ним...
— Тогда, будьте добры, отойдите, мешаете.
Кто-то сзади помог мне подняться. Резкая боль в пояснице заставила громко охнуть. На мгновение мир перед глазами поплыл. Отвлёкшись от пострадавшего, медик посмотрел на меня.
— Вы беременны.
— Да. Но всё в порядке. Просто резко встала.
— Вы тоже участник аварии?
— Да. Была в автобусе и не пострадала.
Отпустив руку помощи, я сделала несколько шагов назад. Но новый приступ пронзил тело. И я стала оседать на землю. Меня вновь подхватили под руки.