Лицо его все еще было окровавлено, голова кружилась. Он медленно упал на землю. Обольстительная сотрудница полиции исчезла, оставив после себя запах дешевых духов.
Полицейская сирена слышалась все громче и громче. Машина проехала 120-ю улицу. Вот она уже на Плезент-авеню и, наконец, на 119-й, возле пожарного крана, из которого мальчишки поливали Кристину Лампаро.
Доминошники сразу же, испарились. Мальчишки, потираемые любопытством, пытались разглядеть, что осталось от Никитина. Дорога была усеяна всевозможными обломками.
Из голубой машины 25-го отделения полиции выпрыгнули два агента, держась за рукоятки револьверов. Один из них спросил, не обращаясь ни к кому:
– Кто здесь взорвался?
Самый смелый из мальчишек громко крикнул, убегая:
– Педераст!
Глава 2
Задыхающаяся Кристина Лампаро выбежала на 118-ю улицу и повернула на Плезент-авеню, которая в этом месте совершенно не соответствовала своему названию. Между 118-й и 119-й улицами все дома были разрушены. Еще одна машина 25-го отделения проследовала со всеми включенными сиренами на 119-ю улицу. Кристина поняла, что ее мотороллер неизбежно привлечет внимание полицейских. Пожалуй, стоило бы его забрать. Ну что же, она скажет, что мотор заглох из-за душа, а ей пришлось пойти домой, чтобы переодеться.
Она попыталась успокоить дыхание, обогнув угол 119-й улицы. От того, невольным свидетелем чего она оказалась, девушка испытывала одновременно ужас и злость на себя. Не следовало бы будить борова, который спал легким сном в сердце пастора Барранкилья. Такие вещи приносят несчастье.
Вспомнив горящие глаза пастора, она ощутила приятное покалывание где-то внутри. Кристина Лампаро была щедрой. Без секса она не могла просуществовать и несколько часов. Любила делать это в самых невероятных условиях. Все годились для удовлетворения ее сексуальных запросов: молодые, старые, черные, белые, даже женщины. С первым своим любовником она встретилась на плантации сахарного тростника возле Сан-Хуана. Счет последующим она уже давно потеряла. Нью-йоркский климат совершенно не охладил ее пыла.
С первой работы лифтерши в большом магазине «Мэйси» ее уволили после того, как, охваченная внезапным желанием, она остановила лифт между третьим и четвертым этажами, возжелав немедленного и мощного удовлетворения от «железной каски» – строительного рабочего, пораженного таким неожиданным подарком. Он был ее единственным пассажиром и едва не проглотил свою каску, когда Кристина, как только лифт начал подъем, встала прямо перед ним на колени...
Такое послепродажное обслуживание не было традиционным в магазине «Мэйси»... Все остальное принадлежит истории... Покупатели, ожидавшие лифт, сначала разволновались, увидев, что кабина остановилась между этажами и что ее раскачивало, как при землетрясении... Кристина могла бы сослаться на техническую неисправность, но строитель начал орать от удовольствия, расписывая свои ощущения в таких выражениях, которые вогнали бы в краску и самого черта.
Она потеряла работу, но все же удержалась в Нью-Йорке. Она была такой простушкой, что иногда создавала у окружающих впечатление умственной отсталости. Нежный голосок, огромные наивные глаза. Едва умеет читать и писать, но всегда раскрашена как царица Савская. Курчавые волосы скрыты под черным париком. Явный вызов статистике безработицы.
Однажды вечером она была задержана патрульной машиной 23-го отделения полиции на 102-й улице. Оба полицейских, которых она весьма качественно обслужила, решили оставить ее в своем резерве. Потребовалось множество доброжелателей, наличие корыстных интересов, в результате чего Кристина была назначена сотрудницей 25-го отделения полиции, обойдя при этом полсотни кандидаток, бесспорно, заслуживающих этой должности.
С этого момента обстановка в отделении всегда была прекрасной. Правда, один бригадир был отправлен на тот свет инфарктом. Но это был единственный казус, заслуживающий упоминания... Выйдя замуж и став мамой прекрасной девочки, Кристина Лампаро сохранила верность себе: она ухитрялась наставлять рога мужу даже тогда, когда тот красил стены в кухне.
Новая профессия принесла ей дополнительную радость совокупляться в полицейской форме. Как только перед носом оказывалась рюмка спиртного, Кристина теряла голову. Она предавалась диким и эксцентричным развлечениям: ей нравилось, что ее содомизировал пятидесятилетний бригадир, которого его супруга уже пять лет считала импотентом. Ее гордый силуэт, пухлые губы, щедрые формы облегчали ее постоянный поиск.
Она замедлила шаг, увидев свой мотороллер. Удивительно, но колеса еще не были украдены... 119-я улица была забита полицейскими. Один из них был из ее отделения. Он заметил ее:
– Черт возьми, ты пришла вовремя! Разгони этих проклятых детей! Можно подумать, что они никогда не видели покойников!
Кристина Лампаро придержала подготовленные объяснения и направилась к мальчишкам, которые подпрыгивали, пытаясь разглядеть что-то за незакрытым окном, где взорвался несчастный Чикитин.
Они были единственными живыми существами на 119-й улице. Все взрослые расползлись по своим тараканьим норам. Происходящее их не касается. Кристина заметила на асфальте клочок окровавленной ткани. Это был обрывок джинсов...
К ней подошла женщина-полицейский и протянула длинную деревянную дубинку.
– Возьми и поколоти их, если они не послушаются.
Спотыкаясь от ужаса. Лампаро направилась к мальчишкам.
Она хорошо знала одного из типов, которые взорвали молодого пуэрториканца. Горилла в желтых брюках. Это – Мануэле, сводник и торговец наркотиками. Недавно он занялся политической деятельностью. Стены Испанского Гарлема стали покрываться антиамериканскими лозунгами от имени Фронта национального освобождения Пуэрто-Рико. Она знала, что Мануэле – член ФНО, но никогда не рискнет выдать его. Особенно после того, что она только что видела.
Мысленно она помолилась за то, чтобы падре Освальдо не упомянул о ней.
– Черт бы его побрал!
Держа руки в карманах брюк серого полотняного костюма. Чак Бастер наблюдал через темные очки за полицейскими, которые устанавливали ограждение, чтобы изолировать дом, в котором был взорван Чикитин. Три человека в белых халатах длинными щипцами и в резиновых перчатках собирали в полиэтиленовые мешки то, что осталось от несчастной жертвы. Взрыв динамита разбросал тело по стенам дома. Но кое-что оказалось и на 119-й улице. На 118-й улице, закрытой для движения машин, дети продолжали свои игры.
Чак Бастер, агент ФБР, которому было поручено внедрить осведомителя в среду пуэрториканских экстремистов, проклинал все на свете. Автомобильная пробка на Мэдисон-авеню задержала его, и он опоздал Если бы не это, он смог бы спасти своего агента. «Чикитин» проник в ряды ФНО и стал ценнейшим источником информации для ФБР. Теперь уже можно сказать «был когда-то». Как раз сегодня он должен был подтвердить «центру» особенно ценную информацию. Частично она была подтверждена его трагической гибелью.
Жевательная резинка, щедро розданная детишкам, позволила узнать, что и как произошло. Чак Бастер подошел к ограде. Полицейскому, попытавшемуся остановить его, он показал удостоверение ФБР. Войдя в помещение Троицкой церкви, он увидел, что взрывная волна отнюдь не способствовала улучшению ее внутреннего вида. Несколько агентов в штатском окружали старого падре, который с забинтованным лицом сидел на скамье. Он заикался и был совершенно растерян. Ему дали кислород. Но это не помогло. Увидев вновь вошедшего, один из полицейских вопросительно взглянул на него. Чак Бастер снова извлек свое удостоверение и спросил искусственно-безразличным тоном:
– Не исключено, что нас эта история может заинтересовать. Что-нибудь уже удалось выяснить?
Полицейский, от которого несло потом, отрицательно покачал головой.
– Почти ничего. Все это напоминает историю с наркотиками. Парень прибежал прятаться от трех преследователей. Они запугали пастора, воткнули динамитный патрон в задницу парня и подожгли. Пастор уверяет, что не знает их... Похоже, что это правда...