- Мне нужно что бы ты проследил за Инкостом. Мне нужно знать все; где он бывает, когда, с кем встречается и тому подобное. Он живет на галере, там нам точно его не достать, нас быстрей его гоплиты изрубят.
- Хорошо.
- Надо тебе тряпье какое то раздобыть что бы ты не выделялся из общей массы. Сейчас у матросов что нибудь из старого найду. Вечно они всякое старье хранят. Мардебар переоделся в обноски которые принес Канармей, перепачкался как мог, взъерошил волосы и отправился на пристань где стояла галера Инкоста. Он потерял навык слежки, но удар под зад от гоплита привел его в чувства. Он понял что подошел слишком близко. Триерархи-ликтосы, да и вообще ликтосы на военной службе носили бирюзовые рубахи, черные штаны, черный шелковый пояс и высокие сапоги. А так же носили кожаный или стальной нагрудник и короткий широкий меч на поясе в ножнах. Поэтому Мардебар сразу узнал ликтоса Инкоста сошедшего с галеры в сопровождении двух гоплитов телохранителей. На вид ему было лет сорок, он шел уверенной походкой держа спину ровно с чуть приподнятым подбородком. Его виски были седоваты и отчетливо были видны на фоне черных волос. Прямой нос, широкие скулы, тонкие губы и целеустремленный взгляд. Это был типичный представитель знати. В Мардебаре боролись два его "Я". Одно было за жизнь этого вельможи, потому что ни один человек не может так просто быть лишен жизни. Другое "Я" говорило что Инкост предатель, потому что пользуясь положением крадет, поэтому повинен смерти. Эта борьба его отвлекала и не давала покоя, не во сне, не на яву. Мардебар скрытно сопровождал его везде и пролазил везде что бы увидеть с кем он встречается, а при возможности и подслушать о чем и с кем говорят. А вечером возвращаясь все докладывал Канармею. Так прошло восемь дней. За это время на верфи галеру отремонтировали и привели в порядок.
- Итак, мальчик мой, что скажешь? Где Инкост менее защищен?
- В публичном доме. Он ходит туда каждые два дня и там его телохранители остаются на входе. Других мест где он часто бывает нет. У бродобрея еще бывает, но там охрана с ним сидит.
- Хорошо. А в публичном доме есть пути отхода? - Канармей хорошо знал план публичного дома, он лишь проверял его. - Там на втором этаже в коридоре дверь на террасу, которая выходит на другую сторону дома. С нее спрыгнуть можно и незаметно уйти. Окна туда не выходят.
- Сам там был?
- Где?- Уточнил Мардебар.
- В публичном доме.
- Нет, у Сентара распросил. А террасу сам осмотрел и дверь тоже. Она на крючок изнутри закрывается.
- Хорошо. Когда он был там последний раз?
- Вчера.
- В какое время он туда ходит?
- Чаще всего после обеда, один раз задержался, встречался в соседнем кабаке с одним шумеком банкиром по имени...
- Это неважно. - Перебил его Канармей. - Завтра к обеду идем в публичный дом. Так что выспись хорошо.
К публичному дому они шли спокойно, не привлекая внимания, словно сын с отцом. Одеты были как всегда. Когда подошли к нужному дому Мардебар направился к входу, но Канармей его одернул.
- Думаешь зайти и ждать его там?! Ты не подумал что нас потом узнают и укажут на нас? Не всему я тебя еще научил. - С досадой сказал Канармей. - Зайдем со двора и поднимемся на террасу. На террасе никогда небыло людей, в публичный дом приходили не в лучах солнца нежиться, а за другими наслаждениями. Они легко туда взобрались. В двери которая выходила на террасу была щель.
- Смотри в оба, главное запомни в какую комнату он пойдет. Канармей и так знал что он пойдет в шестую комнату, ближнюю к двери на террасу со жрицей любви Сарфеной. Это он давно узнал через сведущих людей.
- Инкост идет. - Прошептал Мардебар спустя полчаса ожидания.
Он смотрел как приближается ликтос прямо смотря ему в глаз, обнимая грудастую девицу. Мардебар знал что его не видно, но если он отшатнется и луч солнца ответит щель это будет заметно и более чем подозрительно. Еще бы шаг и у Мардебара сдали бы нервы. Но они остановились, открыли дверь в шестую комнату и вошли туда.
- Они вошли в крайнюю дверь. - Сказал Мардебар указательным пальцем уточняя местоположение ликтоса с девицей.
- Хорошо. - Канармей достал из рукова нож с длинным узким клинком.
- Сердце знаешь где?
- Знаю.
- Сделаешь? - Канармей был более чем серьезен.
Тут у Мардебара помутнилось сознание. Кроме еле слышного:"Нет", он ничего не смог выжать из себя. Ноги стали ватными.