- Чего тебе? - спросил он пренебрежительно.
- Мне нужен Канармей. - После этих слов старик взглядом изучил юношу. И ничего не отвечая скрылся в хижине оставив дверь открытой. Мардебар не решался войти вглядываясь в полумрак хижины.
- Входи же, нечего там стоять. - Сказал старик из глубины дома. Мардебар вошел в дом. Все было также, как в тот вечер когда его привез на остров Канармей. Полумрак, слева лежанка из соломы, справа низкий столик и два табурета, на столе лампада, кувшин и две чаши. И этот невыносимый запах старости. - Садись за стол. Канармей еще не вернулся. Вы что, разменулись? - И не дожидаясь ответа вошкаясь по дому Иллаф продолжил. - Я помню тебя. Две или три луны назад Канармей привез тебя к дяде. Как же его... Аргуст?! Мутный тип! Но родственников не выбирают. Извини, что я так прямо.
- То что мой дядя подонок, я и так знаю.
- Однако! - Старик удивился прямотой юноши и перестал бессмысленно передвигаться по комнате. Присел за стол напротив Мардебара и взглядом пытался прочитать его. - Видно не жаловал он тебя! А теперь что? Домой?
- Врядли... - Еле слышно ответил Мардебар.
- Зартан и Эльсара твои родители?! - Помедлив сказал Иллаф. - Соболезную тебе, мой мальчик! Мне Канармей все рассказал...
В хижину ворвалась ночная ночная прохлада. Они обернулись и увидели, как вошел Канармей. В его руках был небольшой сверток из овчины, который он аккуратно положил у изголовья лежанки. Потянулся, посмотрел на Иллафа и лишь потом заметил сидящего за столом Мардебара.
- А тебя каким ветром сюда принесло? Я все объяснил Аргусту.
- Я видел вас с Аргустом... Я не мог больше оставаться в том доме... Кроме Вас я никого не знаю, поэтому пришел сюда. - От безвыходности и тоски он опустил голову и трудом сдержал слезы.
- Ну и что прикажешь мне делать с тобой? - Спросил растерянно Канармей.
- Возьмите меня с собой... - Мардебар сказал эти слова уже смотря ему в глаза.
- Бери его с собой. Парень смышленый, не из пугливых. Я таких сразу вижу. - Сказал Иллаф, какбы отвечая на немой вопрос Канармея, прочитанный в его взгляде.
- Ладно, пойдешь со мной. - Чуть помедлив сказал он. - Но легкой жизни не обещаю.
Как и сказал Канармей легкой жизни у Мардебара не было. Сразу он стал юнгой и выполнял самую грязную работу: мыл посуду, драил палубу, помогал плотнику и матросам. Во время стоянки в порту Канармей брал его с собой, для более деликатных дел. Мардебар был проворен, жилист, невысокого роста, мог пролезть везде, что и нужно было для разного рода темных дел. В основном это был дозор, слежка или подслушивание. А в свободное время Мардебар любовался морем и погружался в мечты.
Канармей ни на мгновение не пожалел, что взял Мардебара с собой. Своего человека трудно найти и он им стал. В силу того что у Канармея не было семьи, всю свою нерастраченую отеческую любовь он отдавал этому юнцу и заботился о нем. Наблюдая из своей каюты на корме он видел, как усердно и бесприкословно выполнял все поручения. И его больше всего радовало, что команда приняла его. Команда словно душа корабль, не терпит: ленивых, заносчивых, высокомерных. Если кто то не вписался, команда приложит все усилия что бы избавиться от баласта, а то и просто убить и за борт. И это не смотря на должность, положение. В море свои законы, перед которым все равны.
После года жизни на корабле Мардебар значительно окреп. Его нежные юношеские руки стали грубыми, крепкими и мазолистыми. Его кожа, от палящего солнца стала бронзовой, а на лице более грубой от ветров. Его повысили до матроса, а на его место назначили матроса который проштрафился в порту за пьяный дебош. Теперь в походах у Мардебара было больше свободного времени. Фантазии и воспоминания медленно уходили из его головы. Он жил здесь и сейчас. Он не был разговорчив, но всегда сидел с гребцами и матросами чтобы послушать их разговоры, а там всегда было, что послушать.