Она стояла и смотрела на него, совершенно оцепеневшая от напора ненависти и обиды, пусть и направлены они были в кои-то веки не на нее. И в какой-то момент, пока они стояли и смотрели друг друга в этой злой и колкой тишине, это осознание ее поразило.
В какой-то момент она осознала еще, что медлить больше нельзя.
В какой-то момент ее туфли все-таки отлипли от земли — и Галя сделала два шага вперед, обхватила лицо Антона ладонями и поцеловала его холодные от ветра губы.
Он отозвался на поцелуй так, будто его ждал. Будто сам хотел поцеловать ее все это время, но просто немножечко не успел — и потому и губы как будто дрожат, и движения торопливые и прерывистые, и поцелуй почти нежный, хоть и полный огня.
Галя целовала его и придумывала, и рисовала сказку, и в этой сказке, от этого поцелуя ей было так чудесно и хорошо.
Она почувствовала за спиной движение — Антон явно хотел притянуть ее к себе, а потом досадливо пробормотал ей в губы: «Подожди», и наваждение растаяло, и фантазия рассеялась, как мираж.
Галя отстранилась.
Антон торопливо стаскивал перчатки с рук, и его глаза требовали, чтобы она осталась, но она отступила еще на шаг, а потом еще.
— Стой.
Она не собиралась стоять.
— Не вздумай уходить.
Галя развернулась на каблуках и быстро пошла прочь.
— Подожди же! — Он чертыхнулся, он преградил ей путь и вцепился твердыми неумолимыми пальцами в ее плечи. — Галь, не уходи. Черт тебя подери, останься!
Но она тоже умела быть твердой и неумолимой. От него и научилась.
— Дай мне пройти!.. Мне не нужны из-за тебя проблемы с Группой.
Жар прилил к лицу, голос звучал не очень уверенно, но слова сработали — руки Антона разжались и упали как плети с ее плеч.
— Извини, — сказал он. — Я... увлекся.
Она молча кивнула. Он отступил в сторону и дал ей пройти — один, два, три шага, а потом организм вспомнил, что он не Галя-бактерия и Антоно-таксиса у нее нет, и все-таки заставил ее ускорить шаг и пойти, не оглядываясь, прочь.
Два шага — и сзади что-то жестко бахнуло, и она вздрогнула и все-таки оглянулась.
Антон стоял возле машины и смотрел на забор, возле которого валялось опрокинутое ведро.
Он что, швырнул его в ворота?..
Глава 28.2 Галя
Эдик встретил ее у дверей клуба, как они и договорились. Никакого фейс-контроля в «Матрице» не было отродясь, и внутри можно было встретить как расфуфыренных девчонок в блестящих мини-платьях, так и тех, кто просто напялил чистые джинсы и потертый танк-топ и решил, что «и так норм».
Басы уже заставляли воздух первого этажа вибрировать в ритме техно, но на танцполе пока было совсем мало народу. Второй этаж был, наоборот, полон, но там традиционно царил чилаут, собиралась публика 35+ и молодежь туда заплывала разве что на короткое время.
Эдик, одетый в белую рубашку и черные брюки, улыбался Гале, и она улыбалась в ответ. Она и забыла, насколько он очарователен. Знакомые и незнакомые девчонки с интересом окидывали его взглядом, пока они шли к барной стойке у края танцпола, и Гале это даже нравилось.
— Потрясающе выглядишь, — сказал он с обычной подкупающей прямотой. — Что закажем? Я не за рулем, так что поддержу любое твое алкогольное начинание.
Они взяли коктейли и уселись в неоновой полутьме барной стойки, полуобернувшись к танцполу.
Говорили о жизни и смерти:
— Ты слышала: этот психопрактик, Белла Дюжева, про которую я тебе рассказывал, покончила с собой. Вот так, у человека был успешный бизнес, куча денег и идеальная как будто бы жизнь... Чужая душа — потемки, как говорится.
О глобальном:
— Уже осенью закон примут. И потом будет так: есть способности хилера, хочешь лечить людей официально — будь добр, получи сначала медицинское образование.
И еще о глобальном:
— В Россию прилетел Джек Аткинсон, ты слышала?.. Ах, ну да. Твоей сестре очень повезло, что он будет ее учить. Самый сильный обладатель смертельных способностей в мире! Я завидую.