Она злилась на себя за то, что тоже приняла эти правила и этой зимой, когда Фаина приехала снова, делала вид, что ничего не замечает, но ей просто не хватало силы духа подойти к сестре и спросить открыто.
О том, чтобы поговорить с папой, Галя и не думала. О том, чтобы задать ему вопрос о чем-то, что касалось только его и Фаины? Нет, никогда.
Папа и Фаина обязательно разберутся. Папа любит ее, а она его, и что бы ни случилось, ведь они — одна семья. Семья — самое важное, что есть в жизни, единственное, за что стоит бороться и ради чего стоит идти на компромиссы.
Галя считала, что у нее лучшая семья на свете.
Мама собралась делать пиццу, и после обеда, когда немного развиднелось, Галя отправилась в магазин, решив заодно купить все к праздничному столу. Папа любил восьмое марта и всегда устраивал своим «девчонкам» что-то особенное. В этот раз, судя по лукавому взгляду, он тоже что-то припас, и Галя шла по улице и улыбалась, думая о том, что это могло бы быть.
Ноги сами зашагали медленнее, когда она подошла к дому Лавровых. В окнах на первом этаже горел свет, и Галя увидела внутри женскую фигуру, слишком знакомую, чтобы она могла ошибиться.
Неля приехала. Ну конечно, сестра Антона ни за что в жизни не осталась бы в стороне от семейной беды. Не то что его мать, так легко перечеркнувшая почти двадцать пять лет жизни с мужчиной, которому родила двоих детей, ради человека, которого увидела впервые в жизни.
Но разве Галя имела право ее осуждать?..
Она ускорила шаг, понимая, что еле плетется.
В магазине, как обычно, не было людей. Продавщица, пенсионерка тетя Аля, махнула ей рукой, не отрываясь от вязания, и Галя, взяв корзинку со стола у входа, побрела меж рядов. Было так тихо, что она даже слышала гудение лампы дневного света над головой. В корзинку легли рыбные консервы для заливного пирога, бутылка растительного масла, немного свежих перцев, грибы, зелень...
На минутку Галя задержалась возле креветок, которые попробовала совсем недавно — и полюбила — благодаря настойчивости одной из однокурсниц.
Нет, мама вряд ли оценит. Гале так и не удалось в прошлом году уговорить ее попробовать мидий. Фаина хихикала и наворачивала одну за другой, подцепляя вилкой из заливки, но мама побледнела лицом и сказала, что это лучше вообще ей больше не показывать.
Замороженные креветки с вытаращенными глазами наверняка и вовсе повергнут ее в шок.
Галя завернула за угол, к ряду, где стояли сладости — последний пункт ее магазинного путешествия, — и неожиданно почти наткнулась на высокого светловолосого парня в светло-сером пальто, выворачивающего оттуда с пустой корзинкой на локте.
Глава 4.2 Галя
— Ой!
— Ой! — сказали они почти одновременно и одновременно же улыбнулись друг другу, настолько в унисон это прозвучало.
— Простите, — сказала Галя, прижимаясь к рядам, чтобы освободить проход. — Тут так тихо, что я решила, что никого нет. Даже не подумала притормозить на повороте.
— Аналогично, — сказал парень, все еще улыбаясь, и она отметила про себя, что улыбка у него теплая и приятная, а глаза — светло-зеленые, как молодые листочки на весенних деревьях. — Безлюдно и тихо, прямо как в фильмах про постапокалипсис. И вы подкрались так бесшумно, как заправский ходячий мертвец.
Ее еще никто не сравнивал с ходячим мертвецом. Галя обдумала сравнение.
— Мне кажется, наоборот, мертвецы очень шумные, — сказала она рассудительно. — Идут, волоча ноги и свесив головы набок, и делают так: х-х-х-х...
Парень тоже свесил голову набок, глядя на Галю внимательно и с любопытством.
— Сделайте еще раз.
Но теперь она смутилась и покачала головой. Неожиданно парень торопливо перевесил корзинку на другой локоть и протянул Гале руку.
— Позвольте представиться: Эдуард. Можно просто Эдик.
— Галя, — сказала она, отвечая на рукопожатие.
— Приятно познакомиться. — В кармане у Эдика, почти оборвав его на полуслове, зазвонил телефон. Он схватился за него, мгновенно растеряв улыбку и беззаботный вид, и широкими шагами рванул мимо Гали по проходу, махнув на прощание. — Хорошего дня!