Стены словно сжимались, когда Юханна без малейшего сожаления рассказывала, как устроила убийство обоих родителей. Но Каролина еще не вполне уяснила себе, насколько безумна ее сестра.
— Я читала газеты, — сказала Каролина. — И говорила с Элси. Вы убили много людей.
Юханна наклонила голову.
— Признаюсь, игра стоила больше жизней, чем мы поначалу хотели. Но, когда люди нарушают элементарные правила, становится сложно брать на себя ответственность за их действия. Мы каждому понятно объясняли, что никому ничего нельзя рассказывать о бегстве в Швецию. Но некоторые все же умудрились проболтаться, поэтому высылать их обратно было уже нельзя.
— Мы? Это ты и Вигго?
Сестра ухмыльнулась, но ничего не сказала.
— Что ты вообще думала? — спросила Каролина. — Что мама и папа умрут, а я сгнию в таиландской тюрьме?
— Надо отдать тебе должное: ты доставила нам некоторые неприятности, — рассудительно произнесла Юханна. — Мы надеялись, ты успеешь вернуться прежде, чем мы примемся за отца с матерью. Но потом мы поняли, что тебе удалось выйти на наших важнейших партнеров в Бангкоке, и пришлось действовать.
— Кстати, я сама никогда не догадывалась, насколько была близка.
— Нет, но это едва ли меняет дело, не так ли? С тобой нужно было разобраться прямо на месте — это я решила сразу. Непростая задача для всех нас, но капелька фантазии помогает решить большинство жизненных проблем. К примеру, было несложно закрыть все твои почтовые ящики — ты ведь так любезно оставила отцу все твои пароли и имена. Представь, он записал их в свой блокнот, который держал в столе. Это оказалось до обидного просто. А наши связи в Таиланде позволили устроить там тебе веселую жизнь. Ограбить, перенести твои вещи из одного отеля в другой, подбросить наркоту, а потом стукнуть в полицию. — Юханна помолчала. — Все имеет свою цену, — добавила она. — За то, что вы причинили мне, приходит расплата.
Цену.Слова громоздились в голове у Каролины, но смысл словно ускользал. Она подумала про Вигго. Он пробрался в квартиру ее родителей. Поднял оружие и выстрелил им в голову. В какой момент они осознали, что умрут? И поняли ли за что?
— Почему ты не рассказала о вас? — спросила Каролина слабым голосом. — О себе и Вигго?
Равнодушный хохот раскатился по дому.
— А что было рассказывать, Лина? Что мне достались крошки, которыми ты побрезговала? Да и мы ведь едва виделись в последние годы, с какой стати мне было тебе рассказывать?
Теперь все было сказано, ничего не добавить. Все завершилось, все подошло к концу. Все имеет, свою цену.Вместо этого Каролина спросила:
— Где он сейчас? Он ждет тебя где-нибудь?
— Он стоит в саду, — ответила Юханна спокойно, и Каролина, оторвав от нее взгляд, повернула голову в сторону окна.
И увидела силуэт посреди падающего снега. Силуэт того, кто любил ее так сильно, что ради мести за когда-то пережитую ею несправедливость пошел на страшное преступление.
— Вам никогда не удастся скрыть все это. Вы обманули слишком многих, впутали в убийство людей, которые вряд ли захотят быть в нем замешанными.
— Как трогательно, что в последние минуты твоей жизни ты беспокоишься о том, как мне выбраться из этой пикантной ситуации, — усмехнулась Юханна.
Если бы не включенный в комнате свет, Каролина увидела бы, что он держал в руках, и выстрелила бы первой. Но первым выстрелил Вигго, стоявший под снегом в метре от дома с охотничьим ружьем ее отца в руках. Тяжесть горя стала последним, что она почувствовала.
Полиция уже приблизилась к дому, когда раздался выстрел. Глухое эхо отскочило от засыпанных снегом деревьев, и адреналин закипел в крови у полицейских.
«Проклятие», — только и подумал Алекс и почувствовал на себе взгляд Юара.
Машины резко затормозили на снегу, двери распахнулись, холод ворвался в микроавтобус. Коллеги Юара и Алекса первыми выскочили из машин и сгруппировались вокруг дома. Кто-то сообщил по рации, что в доме находятся двое и что они разговаривают. Но на приказ полицейских выйти наружу никто из двоих не прореагировал.
Алекс прищурившись напряженно смотрел на дом. Проклятый летний дом, где началось столько горя и несчастья. В стылом вечернем воздухе витала немая тревога. Алекс заморгал, понимая, что у остальных в мыслях то же самое: если двоих видно через окно, то кем был третий, ставший жертвой выстрела?
Юханна смотрела на распластанное тело сестры. Вокруг медленно растекалась лужа крови. Юханна протянула руку и потушила свет.
— Спасибо, — прошептала она и погладила Вигго по руке.
Он стоял рядом как окаменелый.
— Ты поступил единственно верно, — сказала Юханна приглушенным голосом. — И ты сам это знаешь.
Он проследил за ее взглядом сквозь окно, где мигали огни полицейских машин и темные фигуры передвигались по снегу.
— Нам не выбраться, — сказал он.
Какое-то мгновение она выглядела растерянно.
— Нам и некуда выбираться.
Он медленно повернулся к ней:
— И что же нам делать?
— То, что мы должны.
Она медленно наклонилась и подняла ружье, которое Вигго отставил. Ослепленный собственной наивностью и верой в любовь Юханны, он не пошевелился, когда дуло уже смотрело на него.
— Ты никогда не любил меня так, как ее, — равнодушно произнесла Юханна, нажала на спуск и выстрелила ему в грудь.
Секунду она стояла не двигаясь и смотрела на его окровавленное тело. Теперь будь что будет, ее цель достигнута. Устало она отбросила ружье в сторону и выбежала на лестницу к полицейским.
— Помогите! — закричала она. — Помогите, он застрелил мою сестру!
То, что все закончилось, Рагнар Винтерман понял задолго до того, как полицейские позвонили ему в дверь. Он не почувствовал ничего, кроме облегчения. Так много было совершено страшных ошибок. За жадность — и его, и других — многим пришлось заплатить жизнью.
Сказать правду, он никогда не разделял наивных представлений Якоба Альбина о людях, которых называли беженцами и которые стремились попасть в Швецию. Его ничуть не смущало, что он пользовался бедственным положением людей, первоначально предлагая им за деньги еду и кров, а потом развив этот бизнес до контрабанды людей. Во всяком случае, вначале его подобные мысли не посещали. Ведь иммигранты все же платят назначенную им цену — значит, могут! Так с какой стати беспокоиться другим участникам проекта?
Но вот Свен топнул ногой и отказался продолжать работу. Уже тогда Рагнара посетили первые сомнения. Свен, в отличие от Якоба, не страдал излишней чувствительностью и отсутствием рациональности. Здравомыслящий человек, чьей единственной проблемой был сын-наркоман, выкачивавший из него такие суммы, что Свену пришлось пойти в обход закона, чтобы поправить свои финансы. А так-то нормальный, разумный мужчина. И когда Свен заявил напрямик, что с него довольно, Рагнар заколебался.
Проблемой были Марья и Юханна. Рагнар долго размышлял, как получилось так, что две женщины из семьи Якоба смогли так цинично поступиться прежними принципами. Раз уж онине видели ничего предосудительного в его деятельности, то Рагнару тем более незачем было волноваться.
Однажды он попытался обсудить это с Марьей. Но тот разговор оказался неприятен, и она попыталась уйти от его вопросов. Единственным ее условием было, чтобы Якоб ни о чем не знал. Так оно и продолжалось, пока один из особо тщательно отобранных беженцев, или, как их называла Юханна, маргариток, не нарушил главнейшего правила и не рассказал другу, как он попал в Швецию.
«Именно тогда все вышло из-под контроля, — в отчаянии размышлял Рагнар. — Тогда мы стали убийцами».
Они смогли продержаться лишь полгода. Насколько просто было организовать сеть, делавшую деньги на укрывании беженцев, настолько сложно оказалось создать структуру, которая позволяла бы нелегально ввозить их в Швецию, заставлять совершать дерзкие преступления и затем вывозить их обратно. На самом деле, успев выслать лишь троих, они поняли, что от маргариток придется избавляться другим способом. Люди оказались слишком болтливы. А разговоры давали почву слухам, что было недопустимо.