– Как это возможно?
– Кровь жителей Архипелага не совместима с кровью ботов. Не знаю, в чем причина, но действие похоже на кровосмешение. Вы же знаете, что у кровных родственников рождаются нездоровые дети, поэтому подобная брачная практика и запрещена законом.
– Когда делают переливание, группа должен совпадать, иначе нарушится свертывание крови, – с умным видом вставил Берк.
Брус посмотрел на него непередаваемо:
– Откуда столь глубокие познания?
– Я много чего знаю. Получается, действует тот же принцип? Наша кровь не сочетается с кровью ботов, будто два разных резуса?
– Трудно сказать. Если бы была возможность изучить кровь ботов...
Мне невольно вспомнилось лицо Лиммы. Ее грустное, печальное выражение казалось милым и трогательным. Я считал ее маргиналом, изгоем, существующим вне правил и общепринятой морали, а она всего лишь изломанный человек с психическим расстройством. Странно, почему Министерство позволяет сопротивленцам спокойно жить? Не легче ли их арестовать и изолировать от здорового общества?
Чувство вины захлестнуло с головой. Я не должен думать так о ней, не после того, как она спасла наши жизни. Это я подвел ее, не сумел защитить. Возможно, здесь ей было бы лучше. С ней работали бы специалисты, и я был рядом. Жаль, что ее жизнь оборвалась сейчас, когда у меня появилось объяснение ее обособленности.
Первым молчание нарушил Берк:
– А зачем Римму Симфонику поместили в государство? С какой целью? Она передавала какие-то сведения?
Удивительно, что этот вопрос не пришел мне в голову.
– По идее, должна была, – неохотно сказал Брус. – Но один человек помешал исполнению замысла. Он подозревал Римму, и нашим пришлось отказаться от плана. Естественно, предыдущий сенатор не стал во всеуслышание заявлять о провале, поэтому в кругу посвященных было объявлено, что Римма Симфоника получила новое задание. Она должна была просто следить за обстановкой, подмечать все возможное, а потом передавать нам. Оставляла отчеты, я думаю, в тех лазах, в которых мы любим прятаться.
– Одним словом, – подытожил Берк, – ее просто оставили там, не решаясь вытащить. Ну, чтобы никто ничего не заподозрил. При этом, использовали в своих корыстных целях. Как это по-нашему!
– А мне это напоминает практику государства.
– Брус, давай обойдемся без пропаганды!
– Я пошутил. К тому же, ты сам прекрасно знаешь: какой бы режим не установился, на свободу можно не надеяться. Твои слова, между прочим. «Свобода существовала лишь в первобытные времена». Я не ошибся?
– Меня уже цитируют! Приятно, не буду скрывать.
– Или такая фраза: «Свобода умерла в тот момент, когда один дикарь понял, что может править другими, если создаст одно племя, сплотит их».
– Нет, не так. Точно не помню, но не так!
– Перефразировал немного. Считай, это уже моя цитата.
– Ты сказал, что один человек заподозрил Римму, – перебил нас Берк.
– Да.
– Кем он был?
– Служащим из Министерства. Некий Густав Макмайевер.
Глава 24
Не знаю, сколько еще продержусь, но с каждой секундой мышцы немеют, и трос медленно выскальзывает из рук. Брус быстро стучит по клавишам, сверяясь с паролями. Через полминуты дверь открылась, и я смог прижать руки к туловищу. Ноющая боль неприятно будоражит сознание: однажды я точно также попался, но тогда все закончилось намного хуже.
Из-за угла выбегают Берк с Киллом. Оба недоуменно смотрят на нас, после чего Килл спрашивает: «Почему так долго?». В его взгляде читается откровенный вызов, и я принимаю его. Брус некоторое время спокойно наблюдает за этим, а после отвечает:
– На этом входе поменялся пароль. Если дверь бы захлопнулась, уже вовсю вопила серена. Асмодей успел набросить веревку и держал, пока я вводил верный пароль.
Сначала Килл оценивающе посмотрел на железную дверь, потом на меня, и вполне благосклонно кивнул. Берк выглядел, мягко говоря, недовольным. Ему Килл особенно не нравится. Что ж, тут я с ним солидарен: этот громила не внушает доверия. Когда с нами связался Таурус, и приказал взять с собой его людей непосредственно в вентиляционную систему, я едва не послал его в путешествие по человеческой анатомии. Ладно, своим друзьям я доверяю, но эти накачанные ребята несколько настораживают!